День выдался пасмурным и ненастным. Серые краски будто забрали у лета всю его красоту. А может, это мне так казалось, потому что я шел на работу невыспавшимся и таким же мрачным, как погода.
У водосточной трубы, которая исторгала из своих недр бурлящую и пенную реку дождевой воды, я увидел предмет, который как манок привлек мое внимание. И потеряла значение непогода. День сразу представился мне прекрасным и солнечным. Я без опаски вступил в поток у водостока. О, вожделение, о, жажда денег и сюрпризов, что же ты делаешь с нами?
Да-да, вы верно догадались, у бурной реки в центре города меня ждал тугой и разбухший от содержимого кошелек.
Я замер, потом только оглянулся по сторонам, и не увидел никого, но все же наклонился, будто хотел поправить завернувшуюся штанину и уже через секунду кошелек лежал у меня в кармане. И теперь я не шел, а летел на работу на крыльях радости, неся драгоценный груз в кармане.
Мысли летели, правда, быстрее меня. Я представил, что в бумажнике, помимо внушительной суммы, лежат визитки владельца. И сомнения обуяли меня. Как честный человек, я должен был позвонить ему и сообщить о потере и вернуть кошелек вместе с содержимым. Но если не смотреть на визитки, а просто взять деньги, ведь кошелек найден, а не украден, будет ли это выглядеть кражей, или нет, мучил меня вопрос.
Совесть моя вздымалась на дыбы. Голос её звучал набатом: не тобой положено, не тобой и взято! Но я настойчиво боролся с этим голосом, тихо, но уверенно убеждая совесть, что если я возьму немного денег, не все, а только чуточку, может это будет не кражей? А только взятыми взаймы деньгами. Совесть неумолимо твердила, повторяя вновь и вновь: не тобой положено, не тобой и взято.
Не договорившись, мы с совестью отложили разговор на более позднее время, так как на горизонте показалась проходная на завод.
Поздоровавшись с коллегами, я скрылся в своем кабинете. Только хотел раскрыть бумажник, как в дверь просунулось лицо главного технолога. Улыбаясь, он сказал, что приглашает меня сегодня на свой день рождения в кафе на набережной.
Только он скрылся, раздался звонок по телефону. Директору требовалось мое присутствие на очередном совещании. Совещание затянулось до обеда.
После посещения столовой ко мне зашла наша секретарь Катенька. Она долго рассказывала о новой подруге, с которой она познакомилась месяц назад, когда ездила в отпуск на море.
А я все удивлялся, почему мне-то она рассказывает про подругу свою? Но после обеда ко мне заглянул Сидоров, подмигнув мне, спросил:
- Ну что, что Катенька? Неужели ты не видишь, что девушка к тебе неравнодушна? Договорились вы с ней о свидании?
Я опешил даже. Не ожидал такого ни от Катеньки, ни от Сидорова.
Говорю Сидорову: «Коля, милый, вы сегодня с ума сошли все, что ли? Катя у нас работает вот уже третий год, с чего бы ей захотелось со мной встречаться?»
Пройдя в кабинет, Коля рассказал историю любви Кати ко мне. Сегодня Катя не выдержала и призналась Коле в своих чувствах ко мне. Ведь Сидоров был её другом. Он и посоветовал сходить ко мне в обеденный перерыв, надеясь на то, что я увижу пылкие чувства Кати.
Сидоров, уходя, намекнул, что неплохо бы мне подойти к Катюше и пригласить её в кафе или на прогулку в парк.
Дверь за ним закрылась, я шумно выдохнул. И уже не таясь, достал портмоне. Держал его в руках так, будто он всегда был моим.
Открыв молнию бумажника, я заглянул в него одним глазом. Содержимое его впечатляло. В прорезях для визиток стопками были уложены банковские карты. В одном отделении было полно рукописных записок и визиток. Это отделение я обошел вниманием, отложив просмотр содержимого с записями и визитками на далекое будущее. Совесть моя спала крепко, я её усыпил еще утром.
Суммы, находящейся в отделениях, хватило бы на безбедную жизнь на пару лет. Меня это обрадовало и воодушевило. И я продолжил осмотр содержимого.
Банковская карта, которую я достал первой, была на предъявителя, без имени. Пин был записал на обратной стороне карты. Видимо ждал меня.
И вечером, вместо свидания с Катей и похода на день рождения коллеги, я пошел в первый расположенный поблизости банкомат. То, что он мне показал на экране, повергло меня в шок. Столько нулей после цифр я не видел на экранах банкоматов.
Весь вечер я потратил на поход по всем банкоматам города. Сумка моя распухла от обилия купюр. Ближе к полуночи я успокоился, деньги уже некуда было складывать.
Вернувшись домой, я полночи потратил на сортировку и подсчет денег. Их было так много, что я мог купить сразу всю недвижимость города. И может даже хватило бы на покупку нашего предприятия. О, вот я и вспомнил про работу. Ведь через два часа уже надо собираться на работу.
И я, стукнув себя в лоб, сказал себе: Ну и балбес же ты! Какая работа? Я богач! Теперь на меня будут работать, а я буду наконец-то отдыхать и путешествовать! Куплю себе пару заводиков. Отстрою замок на берегу реки. Женюсь на красавице, пусть это будет Катенька наша с работы. Родим детишек двух или трех. Будем наслаждаться отдыхом и заниматься воспитанием подрастающего поколения.
Решено: на работу не иду! Утром, а лучше в обед позвоню владельцу завода и предложу ему выгодную сделку! С этими мыслями я уснул.
Сон, который мне приснился, я запомнил хорошо, потому что он был из этой истории с найденным бумажником.
Снилось мне, что завод я купил быстро, сделку оформили в два дня. Катя согласилась быть моей женой. Мы сыграли свадьбу через месяц после покупки завода. И сейчас Катюша ждала малыша. А мне почему-то взгрустнулось, может начала приедаться жизнь, полная многочисленных работников, наводняющих наш дом. Куда ни ступишь, то горничная выскакивает, то экономка, а на улице то с одной стороны садовник, то с другой водитель. И все ждут распоряжений. А мне очень хотелось отдохнуть от безумства многочисленности людей, которые были возле меня денно и нощно.
И гуляя по нашему огромному саду, я дошел до реки, оглядываясь ежеминутно, не увязался ли кто следом за мной. А там, скинув с себя всю одежду, разбежался и нырнул в реку.
Сколько я там плескался, полчаса или час, трудно сказать. Вода, смыв с меня не только внешнюю грязь, но и тронув, видно, пласт внутренней грязи, заставила меня вернуться к минутам находки моего неожиданного счастья.
И совесть, которую тогда я всяческими уговорами заставил молчать, проснулась.
Плескаться мне расхотелось, и я, выплыв на противоположный берег, сел, размышляя о прошлом. И о возможности вернуться в прошлое.
Очнулся я от размышлений, на которые меня сподвигла совесть, когда рядом, покашливая, появился худой, будто засохшее дерево, старик. Старик пришел с удочками. Откашлявшись, и извинившись передо мной за то, что потревожил мои раздумья, он, присев рядом, закинул удочки.
- Сынок, ты уж прости старого, место тут такое, окуньки клюют здорово. Вот уж третий десяток сюда хожу к этой заводи, не найти мне уж места другого сейчас. Не обессудь, потерпи меня, или хочешь байку тебе расскажу какую, много я их знаю, - сказал мне старик.
- Да это ты, отец, прости меня, я ведь на твоем месте сижу, но уж больно совесть меня мучит, а поговорить не с кем. Вот и сижу здесь один, да думаю, нет ли возможности какой время обратно повернуть. Не мое это, то как живу я. Оно искусственное все, не натуральное какое-то.
- Ну расскажи мне, сынок, что за беда с тобою приключилась. Говорят ведь не зря, один ум хорошо, а два все же лучше. Ты рассказывай мне не таясь, некому мне тайны твои открывать, да и не приучен я к болтливости.
И тихо, потому как совесть мучила сильно, я поведал старику историю о найденном мною бумажнике. И о всей своей дальнейшей и бестолковой жизни. Которая заключалась теперь лишь в получении удовольствий от путешествий, от первоклассной и дорогой еды, и отдыхе от отдыха.
От рассказов моих вздыхал старик так больно, будто я ему своими речами раны наносил.
Когда я закончил повествование о жизни, старик меня переспросил:
- Ты точно хочешь вернуть прошлое? Ведь неизвестно тебе, каким будет твое новое будущее, и, кто знает, может тебя ждут впереди не только победы, но и большие неприятности.
- Да, отец, да, я решил, что пусть лучше неизвестность, пусть безденежье. Но ведь так нужно. Ведь и старцы древние говорили, что лишь в страданиях мы увидим ответы на вопросы, которые мучают многих. А у меня сейчас безысходность от сытости. Я хочу сам пройти свой путь. От начала и до конца. Я почти вижу этот путь, он по дороге с совестью лежит. Но в тот день я заставил её умолкнуть. Помоги, отец, если сможешь, может советом каким, а может еще как-то.
У старика клюнуло. Он подсек, и из воды показался красавец окунь!
- Держи его, - сказал старик, - к тебе веду! И направил удилище с уловом ко мне.
Я поймал трепещущее тело рыбы. Если бы вы увидели её глаза, то сказали бы, что на вас смотрит родная ваша мать, смотрит полными слез глазами. Торопясь, я снял окуня с крючка, стараясь не причинить ему дополнительных страданий, и, зайдя в реку, отпустил его!
Началась гроза. Молнии, осветившие сразу полмира, с канонадой грома салютовали и прогремели над моей головой. Когда глаза привыкли к освещению сумерек ненастья, я понял, что стою у водосточной трубы, ноги мои мокры до колена, а у трубы лежит разбухший кошелек.
Я поднял глаза, в нескольких метрах от меня шел, быстро удаляясь, мужчина, он вот-вот должен был скрыться за поворотом дома. Ему я крикнул что есть мочи: - Подождите! Вернитесь! Вы кошелек потеряли!
Он обернулся, увидел меня, похлопав себя по карманам и обнаружив пропажу, бегом направился в мою сторону.
***
В дальнейшем мы стали друзьями с потерявшим бумажник парнем, но об этом уже другая история.