Обнимает со всех сторон
нежно-приторный свет реклам.
Таксиста зовут Харон,
слово пробуя на излом,
он сломал его пополам,
и теперь в уголках рта
занимается немота.
У молчания нет вкуса.
Но имеются сорта.
Едем набережной, почти
задевая кайму воды.
В какой-то момент пути,
в отражении за стеклом,
я вдруг вижу себя седым:
полупризрачный анфас,
странный блеск в уголках глаз.
И молчание прозрачно,
разделяющее нас.
июль'17