Держится крепко жизнь, вцепилась
в автобусный поручень.
Жадность шепчет: держись, такая судьба
у заморыша.
Кости гнутся, трещат, но
едет маршрутка по улицам.
Двери закрыты. Нутро
давишь извечной сутулостью.
Холодно. Жарко. Темно. Душно и скучно.
Бессмысленно.
Вечно забытый зонт. От обязательств…
зависимость.
Визг тормозов. Дверь
медленно открывается…
на остановке – мертвец.
Дождь, угнетён гравитацией,
кости целует, плюёт
в глазницы, плачет за шиворот.
Заходит. Тянет: «Твоё?» –
зонтик, испачканный сыростью.
Машинально берёшь.
Чуешь: толпа расступается.
Мертвяк-скелет с ошмётками кожи
на рёбрах –
переминается.
Жидкость с костей течёт
на пол.
Желудок ворчит, что голоден.
Вокруг
представляешь вакуум.
Вялая мысль: «Уволиться?».
Грязь под ногами слипается,
воздух почти закончился.
Мёртвый холодными пальцами
вцепился в тебя. Заточенный
под терпение, ты – смиряешься.
В ухо из пасти черепа
шёпот ползёт: «Состаришься,
не человек, серое…».
Рука
на поручне – вялая –
медленно разжимается.
«Слушай, что я предлагаю:
выходим, как дверь открывается.
Там остановки не будет, но
просто в кусты заворачивай,
не бойся за обувь и ноги.
Идёшь, за пустыми дачами
поле, бурьяном заросшее.
Лопата лежит, вскапываешь,
достаёшь мои сгнившие мощи,
и…» – прерывается, кашляет.
Кружится голова и дышать нечем.
Неужели никто не видит:
мёртвый стоит среди них, шепчет!
«Остановите! Я... выйду».
© 07.2017