Они пикируют в омлеты,
и переводят в километры
сороколетия за Мойшей,
и я такой же.
Они взрослеют на продажу,
едят детей, и пашут, пашут
за нафталиновые залежи,
и ты такая же.
Им потеплей бы, поспокойней,
при туалете и балконе,
и болт, и гайку помоложе,
и нам того же.
А нынче музыка. И, право,
не мы – ревущая орава,
не мы – отпетая поклажа,
а нам туда же.