Энрике Продолжение романа
Пепел летал по комнате. Окно было открыто, и свежий морозный воздух врывался в душную комнату. Энрике сидел за столом и курил, перечитывая написанные листки, уже не в первый раз. И каждый раз хмурился.
Он уже пару дней не пил, и пришел к выводу, что снова хочет писать, творить, думать. Отъезд Николь Энрике не помнил, он был пьян. Но именно эта утрата, и последующее самобичивание заставило взяться за ручку. Когда она за ним бегала, была рядом, он не видел ни в себе, ни в ней взаимосвязи. Но, когда она показала свое безразличие, хотя и наигранное. Энрике потерял голову, и вот теперь он готов продолжать. Только образ жены сменил образ Николь. И всё написанное стало таким говном, что Энрике всё сжег до пепла, который оседал на полу. Но эта была необходимость, которая принесла облегчение в душе. Он будет описывать Николь, никуда она не денется от него.
Это, как тень рядом, когда ты находишься на ярком свету, а она повторяет твои движения, не отставая ни на секунду.
Энрике поправил помятые листы бумаги. И написал первые строки, как будто писал письмо далекой знакомой, с которой было близость, в которой вы оба запутались.
«Я вытер об нее ноги, как о коврик в прихожей, о вышитый коврик, с мягкой вязкой и странным рисунком, отражающим глубокие ветви жизни. Черные следы от грубых подошв оставили навеки шрамы, но она не сломалась. Я был эгоистичной сволочью, которая не замечала, как она поступает. И пришло наказание, ибо закон бумеранга никто не отменял. И теперь я вижу солнце, которое становится жарче; я слышу шорохи по ночам; я чувствую ароматы снега за окном, я проснулся от скованного сна, который душил, душил. Когда ты глотаешь воздух, как рыба, которую выбросили на берег. Но теперь я ожил и понял, что потерял. Раньше я терял совесть и разум, а теперь я теряю покой сердца. Мне не с кем разделить переживания, но я хочу всё исправить. Но возможно ли это?»
Энрике отбросил ручку и нервно потер руки. Нужно было бы закрыть окно, свежесть стала переходить в охлаждение. Что написать после «возможно ли?». О своих чувствах, как жаль, что он так ошибался и так поздно стал понимать, что он хочет теперь. Или о том, что могла бы чувствовать Николь: раздражение, унижение, равнодушие, боль, или она сама не разобралась в собственных чувствах. Как трудно, Боже, как трудно, разбираться в чужих судьбах. С женой было иначе, он знал, что писать до и после ее смерти. Он любил, просто любил, даже не задумываясь. А с Николь всё иначе. Он стал нервным параноиком, который готов придушить всю свою гордость, чтобы написать хотя бы еще пару строк.