Алексею Балабанову
Время смотрит на Брата пристально,
он не камень на мёртвом лежбище.
Привирал: был служивым писарем,
иногда заходил на стрельбище.
Вот и жить бы ему в беспечности.
рассуждая о доле грёбаной,
а ему захотелось вечности
и подняться над небоскрёбами.
Чтоб ступеньки зашлись в истерике
очень долгой пожарной песенки,
где на фоне «Гуд бай, Америка»
задержаться на пике лесенки.
Тут бы кодекс припомнить!.. Полноте –
вне закона качался маятник:
девяностые годы помните?
Это Брат им поставил памятник.
***