Для властей он – мигрант из «какого-то ……стана»,
«узкоглазый» и «чурка» - для всех остальных,
далеко не юнец, но не слишком и старый,
чтоб «пахать» вдалеке от пенатов родных,
быть всего лишь пятном в городском колорите
многих сотен рабочих спецовок и роб,
существующим в сером, пустом лабиринте
захудалых дворов и бетонных трущоб
где-то между работой в помойной клоаке
и ночлегом в «хрущёвке под снос» на полу,
безнадёгой и дружбой с бездомной собакой,
каждый вечер на грязной подстилке в углу
ожидающей, как он вернётся усталый,
приласкает шутя, как откинув потом
крышку кем-то забытого в доме рояля,
будет снова играть для неё перед сном,
и волшебные звуки «весенней сонаты»,
отражаясь от звёзд, в установленный срок
к ним вернуться, как в детстве далеком когда-то,
обретённой надеждой на лучший итог.