Когда умирает любовь
Я Макса встретил на перроне,
хотя туда и не ходок.
Он нёс в руках « Бульвар Гордона »
и для собачки поводок.
Усталый пудель плёлся рядом.
Апрельский дождик моросил.
Мы оба были встрече рады
и шли к нему, как он просил.
Макс среди нас женился первый
на лаборантке молодой.
Она не превратилась в стерву
с незаурядной красотой.
И Макса искренне любила
и в мрак, и в дни, когда светло,
что даже скептики острили:
« Ну хоть кому-то повезло! ».
Немного не дойдя до дома,
который с детства мне знаком,
услышали раскаты грома
и спрятались под козырьком.
Вдруг с неба тучи грозовые
накрыли ливнем весь район.
И ливня мётлы дождевые
взбесилися со всех сторон.
А в трубах ржания, визжанья и грохота сомкнулся круг.
Как будто черти в преисподню заслонку приоткрыли вдруг.
Но Макс чего-то улыбался,
на трубы обратив свой взгляд,
и как-то странно озирался,
как будто был чему-то рад.
Причина не в весенних красках.
Вокруг – лишь серая пастель.
Он просто вспомнил, словно сказку,
другой весны, другой апрель.
Минуло времени не мало,
когда здесь был другой апрель.
Тогда природа оживала,
как на мольберте акварель.
Дождинки скатывались с крыши,
плясала в лужицах капель.
И небо становилось выше.
Царил творец весны – апрель.
Парнишка с юною студенткой,
с которой был едва знаком,
укрылся от дождя под стенкой.
Точней – под крышей с козырьком.
В девчонки косы растрепались
и разлетелись по плечам.
Весенним ветром завихрялись
и липли к мокрым кирпичам.
А парень ( он был ростом выше )
так к девочке своей приник,
не чувствуя, что капли с крыши
летят ему за воротник.
И тучки с северо-востока
по небу плыли, как во сне.
И даже трубы водостока,
казалось, пели гимн весне.
Но где же та, с которой вместе
он за руку всю жизнь прошёл?
Да вот она кричит в подъезде:
« Что под дождём стоишь козёл? »
А память сохраняет ясно
тот отблеск глаз, ту нежность губ,
и то, какой была прекрасной
кантата водосточных труб.
Вдруг молния заговорила
средь неба грома языком:
« Ты удивлён? Но счастье было!
Оно – под крышей с козырьком. »
;