Перед войной такая тишина, звенящее затишье перед боем..
Кому мила чужая сторона, тот подвывает хрипленьким гобоем ––
«Не надо, мол, покайтесь, пацаны, и сдайтесь, станьте абажуром, мылом,
Хоть раком –– только б не было войны!» Куда ты со своим свинячьим рылом
Лукаешься в поэзии юдоль? И боль и роль твоя фальшивы до тошноты,
Желаешь проповедовать? Изволь. Вот только кто такой поэтике блевоты
Тут внемлет? Лишь подобные тебе. И яблоки твои червивы, ибо рядом
С тобой упали. В этой «боротьбе» стишков своих фальшивеньких нарядом
Кого прельстишь? Такую же безродную, безфлаговую мышь,
Которая бельишко женское стыдливо прячет под костюмом?
Так забери в благословенную эуропу их к себе и выход дайте там своим паскудным думам.
Религий поражения не счесть –– и ложь и лесть и грязь –– всё валится в котёл слащаво-приторного культа либероты, предательством отравленная мразь не знает в мире сем иной заботы как заразить поболе из толпы тех, кто глухи, слепы и веры не имеют в справедливость, но нерушимы русские столпы святого братства, вся твоя учтивость не купит души воинства, не проведёт той торною дорогой во врата где деревенщину от потребленья прёт, не та у нас порода, «друг», не та.
Народ мой добр и честен, и умён, и трон у государя дюже крепок, и твой визгливо-заунывный стон с ключей моей души не сможет сделать слепок –– таланту мало, духа и мозгов, кто променял свой отчий окоём и кров на мглу чужбины и баварский хрен –– тот корчится под тяжестью отрощенных рогов. В натуре ты со знаком минус феномен.
Мне жалко всех, но не тебя.