Тысячи лет и хлопок, и щелчок,
Даже лоб-в-лобная стычка.
Встанет, набросится, снова стечет
Злая, как черт, истеричка.
Все ей не то, да и все ей не так:
Слишком уж твердой масти,
Груб, неотесан, макушка в цветах,
Ни до свиданья, ни здрасьте.
Тысячи лет и к нему на порог,
И вовсе за километр.
Ей управляет ни черт и не Бог,
Здесь ее компас — ветер.
Бьется и бьется о горную твердь,
И, не спросив домочадца,
Ломится в дверь и надеется ведь
Так до него достучаться.
Тысяча? Нет. Миллион намеков.
Столько же ссор, перепалок, обид.
Тянется век, и волна с упреком
Ждет от скалы любви.
Эта волна по сей день живет
Страсти скалиной ради.
Только никак не поймет, что ее
Надо не бить, а гладить.