Уж поздно. В сон клонюсь, но пробуждают вести:
Он, с кем за партой сиживал я вместе
Теперь по членскому билету
Зайти свободно может в Грибоедов
И заказать суфле или котлету,
Запить кларетом. После ж, отобедав,
Он может тет-а-тет и визави
Потолковать о тонкостях любви.
Евгений Ч.
Мой старый друг, мой дорогой Евгений,
Зачем лукавить? Мне приятны похвалы.
Быть Пушкина хотя бы бледной тенью
Намного слаще доброй порции халвы.
Еще ребятами с тобой мы обсуждали,
Зачем нам прелести грудастых Афродит.
По молодости мы не понимали,
Как жизнь скудна без женственных ланит.
Литературы Муза – тоже Афродита,
Капризна, но безмерно хороша.
Пусть слыть поэтом, даже знаменитым,
Приятно, но не стоит ни гроша.
И, сколько ни пиши стихотворений,
Тебе в литературе места нет.
Необходимо удостоверение,
Где фото, штамп и подпись –
Лишь тогда ты истинный поэт.
И, продолжая творческий полет,
Получишь право съесть румяную котлету,
Что в «Грибоедове» умело испечет
Искусный повар утвержденному поэту.
И двери распахнут литературные салоны,
Где аромат духов и новых рифм,
Пускай ты даже в возрасте преклонном,
К тебе слетится рой прелестных нимф.