это мир "Network poetry". нам случилось быть в первом ряду,
благосклонно вручила судьба золотые билеты.
поистаскано-прост выбор ждать иль ломать за звезду
"поэтической славы" друг другу катрены-скелеты.
мы, возможно, иные: лишь правда, как щит от врага,
что кольцом обступает навязчивых правил и истин,
скор метафор клинок, разрезает безжалостно мысли,
проливаются кровью проклятья, восторги... слова.
и под каждым стихом-эшафотом – осознанность жизни.
радикальна фрустрация. что там собачий Шоушенк:
бесконечны пути, по которым ползём на свободу,
мертвым грузом на шкуре своей тащим полчища вшей
от обид до амбиций – потехой простому народу.
мы, возможно, сумеем: назло, вопреки, через бунт
доказать, что впитали уже с молоком от разящего лыка
безымянный поныне драконовский антидот:
швы цензуры трещат, притупляется скальпель острот,
не по чуждым лекалам пииты народные сшиты.
это мир... может, ну его? или устроим протест:
там, где пушки палят, мы возьмем и сыграем на флейте,
будем громко орать, когда чей-то звучит благовестник,
а потом соберем щелбаны с дружелюбных небес?
провокация, скажешь... подобное свойственно детям,
мы же больше не дети, а взрослые, умные люди,
образуем альянс, исполненный пиететом,
сохранив для потомков наследие абсолюта,
и застрянем ещё одной костью, гортань изувечив планете.
жаль, невесело, друг. так сомнительна перспектива,
неизбежный некрополь опутан в локальные сети,
только мы передо'хнем по старым, обычным квартирам,
оставляя лишь груды вещей да пиксели в цвете.
аргументы теряются, столь необъятно пространство,
обтекаема суть – то ли это Прокрустово ложе,
то ли славный Элизиум, с примесью декадентства,
в коем каждый похож, оставаясь ни с кем не похожим.
может, это лишь мир совершенного несовершенства?..