Колокол снова зовет из воды чудовищ,
слышу презрение в шелесте жутких слов.
Ты, как правитель, совсем ничего не стоишь,
если, сражаясь с судьбой, отступить готов.
Все ощутимее тяжесть моих оков.
Сердце уже обращалось в остывший пепел,
кровь разбивалась о камни, лилась во тьму...
Я ненавидел весь мир, но себя — свирепей.
Жажда всевластия ввергла меня в тюрьму
собственной гордости. Господи, почему?
Снова кинжал покидает объятья ножен.
Шаг. Замираю. Как больно ее любить.
Ей ли погибнуть? Но правила непреложны —
та же цена. Обрывается жизни нить.
Болью и кровью — я все же готов платить.