Ночь — тёмная вуаль,
и мне уже не жаль
ни тающего дня,
ни смолкших певчих птиц,
ни грозовых зарниц,
ни ясного огня...
Там, в городе твоём,
где мы уснём вдвоём
под старый клавесин,
над толпами людей,
распятый на кресте,
безропотно висит...
И, как по лону вод,
он по небу плывёт,
венчая купола,
а где-то выше них
звонарь из снов моих
звонит в колокола.
И жёлтая луна
за переплёт окна
скрывается от нас.
И сон, как мотылёк,
вспорхнул и тенью лёг
под веки серых глаз.