Ко мне подлетел Пентагон,
сказал, ты зачем чемодан,
хоть я был, вообще-то, вагон,
при этом, вагон-ресторан.
Тогда, говорит, наливай,
а я, говорю, завязал,
конфликт был пока на словах,
но дрожью покрылся вокзал.
Я в небо нырнул глубоко,
и в море взлетел высоко,
пока либерал горевал,
поерзывая очком.
Межконфессиональный скандал
созрел, как плод авокадо,
блокадного Рима вандал,
премьер мировой эстрады,
настойчиво, как реклама,
скакал по степям Вьетнама.