В любви ко Мне грешат мои глаза,
Моя душа и орган мой любой,
Лекарства нет от этого греха
Пустил в моём грех сердце корень свой.
Чем у Меня добрее нет лица,
Фигуры статной, честности такой,
Себе я цену назначаю сам,
Когда других превосхожу ценой.
Но зеркало Меня покажет Мне
Порубленным, прожжённым стариком,
Мне решка выпала любви к себе;
Орёл любви ко Мне стал индюком.
Тебя, мою же суть, хвалю в себе,
Свой скрашивая век красой твоей.
Sin of self-love possesseth all mine eye,
And all my soul, and all my every part;
And for this sin there is no remedy,
It is so grounded inward in my heart.
Methinks no face so gracious is as mine,
No shape so true, no truth of such account,
And for myself mine own worth do define,
As I all other in all worths surmount.
But when my glass shows me myself indeed,
Beated and chopped with tanned antiquity,
Mine own self-love quite contrary I read;
Self so self-loving were iniquity.
'Tis thee (my self) that for myself I praise,
Painting my age with beauty of thy days.