Аль - Азиф

 
Ах, эти злобные песни цикад!

                М. Волошин


1.

Грохот, громоздкий звон
цикад в Гималаях…
Странник взошёл на амвон.
А это на сваях
идолов тысяч скала —
трибуна Мефисто,
чьи золотые дела
теперь на Пречистой.

Северный глупый турист,
отставший от группы.
Вспомнил мальчишеский свист
и ангелов трупы.
Вспомнил и плачет, смеясь,
над пропасти лавой,
траченный молью князь
над горькой агавой.

Чуть не рыдает он,
едва он не лает.
Грохот, громоздкий звон
цикад в Гималаях,
вскользь ослабев, зазвучал
отчаянней, что ли, —
чтоб человек помолчал,
всем схолиям схолий.


2.

Какая — то птица, джа — гуридА,
волынит у врат рассвета.
Не помню, как именно птицу зовут,
только знаю,
что сидит она сразу, джа — гурида,
на всех черепах и при этом
умудряется нас убедить,
что её хата с краю.

Нет, ещё я о ней, джа — гурида,
кое — что вспомнил: крылья!
Она у Левши их купила
как плащ из хитина.
Да проснись же ты, Память, джа — гурида,
Блаженного ради Василия,
очнись ради каменной вещей
руки Константина.

Как же звать её? В имени, джа — гурида,
по крайней мере, три смысла.
Вроде львиной цитаты
из Книги Единорога.
Вот и солнце взошло, джа — гурида,
над полой горою повисло,
и, на него показав, обожглась
и дует на палец дорога.


3.

Они уставшие лежали
на полу в поту.
Вдруг вождь спросил:

«Скажи, Надежда,
звук множества цикад
напоминает что тебе?»

«На сковородке
маслица шипение».


4.

Вдова говорила о новом мировом порядке
так убедительно, что мысленно члены цк
уподобили её горбатой пузырчатке,
той самой — без мусорной днк.

И когда закончились толчки её страстной речи,
никто не знал, как вынуть языки из жоп.
Лишь мужичок — цикада сказки Междуречья
продолжал цитировать, влюблённый сноб.

Казалось, это голос самого Тифона из Инферно.
И все стояли, точно мёртвые, в тени святой холма.
И то был знак, что голову пришельца Олоферна
на крепостной стене увидит ассирийцев тьма.