Он проводил все время под скалой,
И слушал злобный рокот океана.
Костер, слегка подернувшись золой,
Курил огни без мертвого изъяна.
Неандерталец - истинный изгой,
Лечил водой открывшиеся раны,
Особенно рубец от тигра рваный,
Пробороздивший его грудь дугой.
Лицо и лоб в морщинах волевых,
А зоркий взгляд, исполненный печали,
Напастей - настоящих и былых,
Мог рассказать кому-то, но едва ли…
Не отыскать на берегу живых.
Отныне соплеменники молчали,
И днем, и беспокойными ночами,
Лишенные всех благостей земных.
Лишь он один мог двигаться и выть,
Как дикий зверь - затравленно, протяжно.
Но все ж неандертальцу не забыть,
Что те, с кем он охотился отважно,
Стараясь диким воплем слабость скрыть,
Отныне в мире ветреном, миражном,
Где и не холодно, не влажно,
Куда не доползти, не переплыть.
Над океаном плавился закат.
Неандерталец века золотого
Переживал трагедию утрат,
И силился сказать усопшим слово.
Пускай и без разбора, наугад.
Но не нашел он ничего другого,
Шагая под скалою бестолково,
Как выть сильней, чем прежде, во стократ.
Ушел в небытие великий род.
Ему не отыскать следов собратьев.
На земли их пришел другой народ,
Неандертальцев заклеймив проклятьем,
Завоевав бессмертье наперед.
Сумевший благоденствие и счастье
Вместить в гортанные понятья,
Определив во мгле веков черед.
Х Х
Однажды он прокрался близко к ним,
В себе не знавший страха от природы.
Пещера, в ней с огнищем дорогим,
Пришельцев берегла от непогоды.
Расположились скопищем одним
Двуногие безликие уроды,
Носители болезненной породы,
Чей разве только дух неодолим.
Пришельцы, худосочные в плечах.
Их не поставить рядом с ним, титаном.
Он мог в смертельной схватке сгоряча
Пробить врага ватагу, как тараном.
…Одни сидели у костра, ворча.
Другие терли шкуры неустанно.
Иные любовались талисманом
Из панциря лесного усача.*
В углу возились с малыми детьми.
Ладонь юнец срисовывал на стенке.
Старик, занявшись тонкими костьми,
Держал их врассыпную на коленке.
Он мастерство мудреное постиг.
И сделал себе дудку из нетленки.*
Мотив рождался в каменном застенке,
Который просто так не обрести.
Неандерталец с детства понимал
Лишь звуки птиц на утренней охоте,
Что это для его броска сигнал
У темной речке или на болоте.
Ему не слух старик впотьмах ласкал,
А пробуждал он мысли о работе,*
О жирной птице в бреющем полете
Между холодных безответных скал.
Неандерталец скрытно, меж камней,
Уполз во мглу из обжитой пещеры.
Он был намного каждого сильней,
Но скопище сильней его без меры.
А плоскогрудым стало веселей,
Когда свирель расслабила им нервы.
Пещерный старец оказался первым,
Мелодию открывший для людей.
Они пришли сюда издалека.
И вытеснив с равнин аборигенов,
Открыто утверждались на века,
Умножив род колено за коленом.
Всевластная, упрямая рука
Соперников душила неизменно,
Как будто лишь она во всей вселенной
Способна управлять наверняка.
Неандерталец таял, будто снег,
Скалу и мертвецов не покидая.
На горизонте новый человек
Произрастал, как водится, страдая.
Прожорливо хлебал из века в век
Бальзам земного ада или рая.
С большим расчетом разумом играя,
В небытие соперников поверг.
Ушли неандертальцы в небеса.
Соперник злобой, умыслом, коварством
Себе бессмертье на земле вписал,
Не разделив ни с кем благое царство.
И от пещеры, камня и кресал
Он перешел под лоно государства,
Но за собой оставил и пространство,
И неприкосновенным пьедестал.
*Усач - разновидность жука.
*Кость считается нетленной.
*Неандертальцам музыка была чужда.