пока на чёрном небосклоне
ещё не брезжила заря
я пел гундосо и надсадно
под чёрным небом января
о том что в позапрошлом годе
изба сгорела у меня
и что живу в гнилом бараке
и что не ел уже три дня
я по калиткам и заборам
стучал осиновой клюкой:
подайте хлебца христа ради
и тряс дырявою сумой
но увидав через окошко
уныло-согбенного мя
крестились в ужасе старухи
и деньги прятала семья
потом по курьему навозу
скрипели злобно кирзачи
и по спине моей сутулой
стучали градом кирпичи
и лишь бродячая собака
засохший плавленый сырок
хвостом приветливо виляя
мне положила возле ног
она одна лишь понимала
что скоро мне придёт каюк
ведь человеку друг собака
и человек собаке друг