Вся в чёрном, женщина играла
Взволнованную жизнь свою
На том томительном краю,
Что слился с тёмной пастью зала.
Вся – всплеск зарницы беспричинный,
Улыбки соловьиной трель,
Разящих плеч зигзаг змеиный,
Глазищ огнистая метель!
Как чёрт на рождество, прокралась
В походку девственная шалость,
И дразнит чувственных мужчин
Лицо, точёнее монеты.
Гляжу и спрашиваю: "Где ты,
Художница моих седин?.."
А от игры той тьма носилась
В сердцах, и мрела Божья милость
От голоса и плавных па
Пророчицы и потаскухи,
И мыслей огненные мухи
Слагались в: "Любовь слепа!"
Смесь обаяния и яда
Являла чёрная наяда,
И зал смеялся и балдел.
А голос пел и будто плавил
Добро и зло в судьбу без правил,
И зажигал костры из тел.
Вся в чёрном, женщина играла
Взволнованную жизнь свою
На том томительном краю,
Что слился с тёмной пастью зала.