Памяти верного Хатико...

 
Однажды, ясным летним днем
Подал хозяину ты мячик.
      Тот удивился:
«Я о том и не мечтал уже, мой мальчик!
Учиться ты ведь не желал
Этой такой простой науке.
Когда тебя о том просил,
Ты начинал зевать от скуки.
И убегал лихой трусцой,
Свой нрав упрямый выдавая.
И глох сосед наш, бедный Трой,
От твоего заливистого лая.
Так что же сделалось с тобой,
Мой славный пес?
Скажи мне, не скрывая!»
Но ничего в ответ ты не сказал
И лишь упорно мячик свой в руки хозяину совал,
 А когда он, заторопившись, пошел в тот странный, резко пахнувший подвал,
Ты еще долго, очень долго, слегка сутулый силуэт его глазами провожал….
Прошло положенное время, ты, как всегда, сидел у входа
И ждал хозяина привычно… Ярилась, злилася  погода–
Вот тучи солнышко закрыли, закапал дождь, стало прохладно, и небо молния  пронзила…
А ты все ждал…
Тебе было досадно, что так хозяин славный задержался,
В том месте, что «университетом» назывался.
Но, постепенно, смутная тревога  овладевала верною душой,
И ты напрягся– ожидание  сердце холодило , словно кошмар ночной…
Когда тебе сказала, что он умер  его, как день, прекрасная жена,
Ты не поверил и подумал, что рассудка  внезапно лишилась она.

 Но шли недели, проходили месяцы–хозяин будто испарился.
И вот, в один из дней осенних ты на ужасное решился.
Сбежал из дома самовольно, оставив госпожу в печали.
Ты понимал, что это дурно, но властные инстинкты звали
Тебя на станцию  Сибуя и ожидать упорно заставляли.
Ты верил, что однажды будешь вознагражден за преданность свою,
И твой хозяин счастлив будет, увидев мордочку твою.
Погладит по блестящей шерсти, промолвит тихо:
«Верный друг, как я скучал…
Пойдем,  пойдем же, милый Хати, гулять сегодня недосуг.
Ты извини, артрит замучил  мои усталые  колени, пойдем домой,
Вы завтра с Кэтрин еще набегаетесь в лесу, словно олени.
Зато уж дома, обещаю, все будет, Хати, как ты любишь:
Кино, попкорн, расческа, обнимашки и кепку (честно-честно! ) приголубишь».
 Но не сбылось твое мечтанье, во тьму надежда уходила,
А ты все ждал, поста не покидая, в стремлении увидеть господина.
Таким и смерть тебя застала: недвижным, хворым и седым,
Но не утратившим ту верность, что сделала  навек тебя живым!