В подножье обрыва барашками бьётся волна,
Он стар стал давно, и глубоки, в уступах, морщины;
Над морем белеет часовня, над ней — тишина
И Агиас Николас взгляд свой направил в пучины.
Везде он со мной, как родная моя предрекла;
Не знаю, молилась ли бабушка, я не видала;
В шкафу, средь белья, схоронила икону, смогла,
В приданом своём, что ко смерти готово лежало.
– Смотри, – говорила,(девчонкой ещё я была), –
Святой Николай! Он тебя защитит и твоих...
Я помню о том, на закате молитву творя:
«Укроти, Святый Отче, все пламени страстей моих».
И Отче мне руку простёр из-за Томских болот,
Где белые стены с зубцами, златы купола,
Надвратная башня и лик седовласый под ней
Всех слышит, кто просит, и всем помогает сполна.
И здесь Он, средь пальм, ждёт молитвы своих кораблей,
Хоть редко высокий бьёт колокол, раня окрест.
– Святитель Никола, молись, ты, о грешных о нас,
Маяком над обрывом — надежды и радости крест.
26.06.17 Кипр