Безветрие нужно еще заслужить
и только потом, класть на плаху
того, кто дорог и смог затопить
слезами без всякого страху
набухший кровью ковер,
когда есть повод
пить раза в три
больше трех сестер,
как покажет опыт
не стоит игра свечей,
у злополучных стен
аспид придет по чей-
то просьбе и та дуга плечей
завалиться на перекресток,
проедут по тем костям
что были кажись могильны,
диспут эпох завяжется
на шкуре одной ослиной ,
почти что шагрень,
почти что мзда,
почти что гений, почти безда-
рность встанет там на колени,
просить прощенья оста-
вленного в упоеньи,
в очередной не трезвый,
в последующий хмельной,
в ножевой подъездный,
в привычный уже запой,
иссушит словами горло,
зашиворот закатит,
заглянет обратно в стойло
заядлый цыган-бандит,
вспомнит о верном брате,
о славном своем коне,
оставленным им в накладе
в затхлой чужой дыре,
чугун растопляет масло,
ожог лишь зажил едва,
у клячи забрано счастье,
теперь же они пова-
льно смеются над ней
в сторонке, без скромности и стыда,
не люди, а те поддонки,
что знали ее едва,
весла не топят лодку,
река не несет вестей,
тот кто не держит плетку
слабей и честней, чем те,
кто устроился по-середку,
кто не ведает тех потерь,
что разрывали глотку,
что для своих смертей
стерильную ждали пленку,
и жаждали тех затей,
что случаются лишь вдогонку
за мертвецом, залей
горе, опрыскай спиртом,
миром за упокой,
с каждым выпитым литром,
чудится, что живой,
освоив язык побоев
и прелесть могильных плит,
сердце свое сырое
сотри о немой гранит,
безветрие -не бессмертье,
а только что тишина,
разрушенное столетье
распущенностью ума.