Она приходила поздно, садилась на пол
на коврик у самой двери, сидела молча.
Таких, как гласит поверье, сажали на кол.
А он подходил с вопросом: «Чего ты хочешь?»
Она отвечала: «Кофе. И пармезана».
И он уходил на кухню варить и резать.
Она бы ему и что-то ещё сказала,
однако опять была глубоко не трезвой.
Чуть позже, укутав тело в уют халата,
она согревала пальцы на чашке кофе.
А он повторял вполголоса виновато
вопрос свой мужской извечный: «Чего ж ты хочешь?»
Она с еле слышным: «Спать», – уползала в спальню.
Он нервно курил в окно, убирал посуду.
Верблюд – тот, на пачке – его принимал за пальму:
«Как можно любить и жаждать такую суку?»
Под утро, уже на самом исходе ночи,
всю волю свою по полной употребляя,
будил он её вопросом: «Чего ты хочешь?»
Она прижималась жарко: «Хочу тебя я».