Разрастался барбарис.
Ты мне клялся и божился,
что не будешь падать вниз,
только не перекрестился.
Мать сказала: "басурман!
Берегись, девчонка, ночи!
И тебе не Богом дан,
он, как омут у обочин".
Я смотрела на тебя,
и внутри сердечко сжалось.
Ведь жалею я, любя,
лишь немножечко боялась.
Страсти тёмные кипят
под красивым медным ликом.
Уши слушать не хотят
за мечтой о многоликом.