Сижу у опустевшего стола,
Как баба у разбитого корыта.
Погашен свет, и дверь уже закрыта.
Осунулись в прихожей зеркала,
И разошлись подвыпившие гости.
Лишь тянется куда-то в темноту
Ленивый дым последней сигареты.
Остатки торта, пива, винегрета.
И привкус одиночества во рту…
А за окном висят рябины грозди,
Подсвеченные колбой фонаря.
Одиннадцать. Ещё довольно рано.
Вода из подтекающего крана
Наводит дрёму. Честно говоря —
Я жутко пьян. Постой, за что мы пили —
За здравие моё, за упокой?
За мелочность утраченных амбиций,
За годы, упорхнувшие синицей,
За преданность, утекшую рекой,
Иль за щепотку придорожной пыли?
Аскет, с циничным нравом бунтаря,
Отшельник, с хваткой волка-одиночки, —
Сижу в своей свинцовой оболочке,
Сижу один. А свет от фонаря
Опустошенно падает на стены...
Гора посуды. Скованность стола.
Дивана провалившаяся спинка,
И в радиоле модная пластинка
Не доиграв — затихла. Умерла.
Ну что сказать? — Всё в этом мире тленно...
__
ноябрь 2014