Не верил своим глазам...
Возмутительно!
На выставке авангардистов
Стояла любовь всей его жизни.
И смотрела упоительно
На картину, если так можно выразиться
Бездарности и фигляра,
Которого, кстати, давно уже
Из Союза художников
Гнать в шею надо!
Что здесь вообще происходит?
Народ столпился
И не уходит...
Протиснулся ближе еле-еле.
Увидел всю новизну
Абстракции.
Линии, точки, фигуры на картине летели
В пространстве и времени!
Не то болото живописное,
что было прежде.
Нет!
Всё другое. Истинное.
Отчего глаза с непривычки болели,
Словно увидели вдруг сквозь свет
Нижнюю строчку у окулиста:
Ш Е Д Е В Р
По слогам прочитали близко.
И очки для вчерашнего искусства
стали уже не нужны.
Все прозрели.
Минус большой был слишком...
Зазвучала картина новая
Для прошлого, как реквием Моцарта,
Что было до - уже Сальери.
И рассыпалась громко действительность
Смехом рта Маяковского,
Заглушая, скучные критиков трели.
Квадраты, выцветшие от времени Малевича
Вновь стали исиння - черными.
Глядя на последователя,
От восторга зрители обомлели.
И была правда художественно проста.
И свежа, словно весна вечная,
Когда снова Грачи прилетели...
Неспроста
стояли он и она и все
И жадно смотрели.
Как рождалось новое
Из разбитого,
Казалось бы, непримечательного яйца
обыденности
И увидеть вылупившуюся в искусстве
Свежую идею истинности
Нетерпеливо хотели.
узреть воочию творца...
От восхищения рвали абстрактно
Зависти густые волосы.
И ради искусства прогрессивного
Формально лысели,
Жертвенно, без конца.
Был ещё недавно в авангарде...
И любовь знал
И слышал аплодисменты.
Имя своё по буквам вписал
В историю мировой живописи.
Запомнят современники
Думал навечно.
Оказалось, что стёрта слава
Одним сегодняшним моментом.
Уже не первый...
Всё под откос и отношения и карьера!
Да, утёрли сегодня нос
Сногсшибательной премьерой.
Ядовито, как медный купорос
Солнце с неба фотонами кипело.
И люди с зелеными головами
Наводили тоску смертную.
А собаки лаяли синими голосами
И виляли хвостами
Павлиньими разноцветными!
Даже деревья фиолетовые
Имели листья непростые
А какие-то...
Бубново-валетные!
Вот оно!
Подумал в озарении художник.
Жизни мимолётный праздник
И на холсте в одно мгновение
Нарисовал безумное
Буйство красок.
Гениальную несуразицу!
А посередине поцелуй
Черный, как Африка
жадный и страстный.
Первобытным инстинктом
Дышащий.
Радостный!
Для публики, видавшей виды
Даже не приторно сладостный.
И желанный,
Потому что всамделишный!
Абстрактный!
Прекрасный!
Опять народный восторг
И столпотворение.
Рассматривают с завистью
неизбежное живописное откровение.
Всё в мире меняется,
Торопится, движется,
Неутомимо размножается.
Только напишешь,
Что-нибудь гениальное на века,
А впереди уже к другому,
Такому же, как так?
Очередь собирается...
Прошлое, ставшее пошлым, называя
Словом обидным - скукота.
Тщеславие лишь кудахчет суетливой наседкой-курицей.
Греет нас заботливо признания крыльями непослушных птенцов,
А мы от жарких страстей прячемся в тень.
От удовольствия яркого, глупо радуясь, прищурившись, жмуримся.
Оставаясь с противоречивыми чувствами,
вечно ища любовь, теряя логику умных голов.
Карикатурно друг перед другом рисуемся...
Не хотим сгореть в забвении,
Как рукописи нетленные,
Обугленные по краям от жизни костров.
Называя поэтами и художниками улицы,
Сами топчем безжалостно трупы
былой славы прошлых веков.
Идём наугад уверенно,
Не имея будущего, иногда задумываясь,
Что уходит время.
Парадные портреты, расстраиваясь,
На лица грустные меряем.
Превращаясь, медленно
в пейзаж безвозвратно
Кистью Природы
Авангардного художника – Бога.
Заключены в контуры мы
Красками времени.
Становимся, запомниться чтобы
абсурдными шедеврами
Преднамеренно.