Лишь только полночь свой покров
на Гатчину набросит тайно,
как с пьедестала нем и строг
неспешно сходит русский Гамлет.
Белеют призрачные лица,
исполнен преданности взгляд:
в мундирах жестких пехотинцы
на императора глядят.
Неслышно прусские ботфорты
чеканят полуночный шаг.
К груди прижата треуголка –
и батальоны мушкетеров,
и егерей, и гренадеров
в немом приветствии кричат.
И палочки на барабанах
тревожно отбивают бой,
неумолимо приближая
что предначертано Судьбой.
Уже измены гроздья зреют:
готовы острые клинки
вершить кровавую затею,
и ждет Голгофа впереди.
Тебя не минет чаша эта –
всему придет своя пора.
Но от полночи до рассвета
ты проживаешь жизнь сполна…
Луна печально в сумрак мглистый
неверный свет с небес струит.
Так пахнет липой золотистой,
в тумане над водою пристань,
и шепот в ивах серебристых
доносит с острова Любви…
Проходит быстрыми шагами
мост, Коннетабль и Приорат –
места, где счастлив был когда-то,
всем сердцем вновь увидеть рад.
Туман молочный застилает
за поворотом поворот.
Тень императора мелькает,
над Белым озером плывёт,
Доносит ветер: «Кто здесь правил?» –
в ответ несется: «Павел… Павел…».
Ночь летом коротка, светает,
второй петух пропел – пора.
Прощайте, "бедный, бедный Павел"…
Лишь час остался до утра.