Ах, если бы земля стояла
на трёх котах, то по ночам
кот Маврик с тёплым одеялом
нас в зыбке-лодочке качал.
Девятым валом жгучий космос
плескал на лунные борта,
плутали сны в чернющих космах
бродяги-старого кота.
Рябил в мурррашках света воздух,
и ты, проснувшись в три часа,
шептал: «Смотри, какие звёзды!»
а это - Маврика глаза.
Отважный кот Дымок не плакал,
гоняя стаи тучных крыс,
под ритм дождя он дёргал лапой,
как Мур-известный гитарист.
Спина кота была лиловой,
бочок – лазурно-голубой,
он знал китайский, English, мову,
балакал, шпрехал сам с собой.
Пытался думать по-французски,
в лямуррах маялась душа,
а крысы бегали по-прусски,
когда по-русски пшикал: «Ша!»
Василий с детства ел сметану
с густого млечного пути,
мурлыкал песенки Монтана,
слегка коверкая мотив.
Он прятался в верхушках сосен,
мурчал аморе день-деньской,
навязчив, пылок и несносен,
но знал, как справиться с тоской.
То мудрым был, как Песталоцци,
то поэтичен словно Блок,
мы думали, в зените - солнце,
а это - васькин рыжий бок.
Ох, как им кошки не хватало...
А Мура в стильной худобе
Куда-то шла земным кварталом
Одна. Сама. И по себе.
Идут года – мельчают лица.
Живём в садке привитых догм.
Но верим, что не загорится
Наш слепрозорий –кошкин дом.
25.06.2017