Наташе
-1-
Июнь суров и протоколен,
и холоден его мундир
в латунных бляшках колоколен
и медных пуговках квартир.
А мы мечтали не об этом,
мечтали - звёзды провисят,
пока мы будем жарким летом
ловить пронырливых лисят, -
как виноград под Кишинёвом,
в котором прикорнул пастух.
Да, лето выдалось вишнёвым -
успели сосчитать до двух.
Два дня, моя шуламитянка!
Библейских дня сплошной жары.
Сейчас пошла другая пьянка,
вломилась в зябкие дворы.
Сейчас идёт другая пляска.
Дай руки, и мои согрей.
Горчит кедронская закваска
в родной Фетяске фонарей.
-2-
"Был я нежен, как весной пшеница",
и плевал я на земную славу,
раз не шерсть растёт, растут ресницы
на руках косматого Исава.
Мокрые от слёз его солёных,
вечно утираемых руками.
Проведённых вой и плач влюблённых
тыщу лет стоят под облаками.
На холмах синеет виноградник,
овцы бродят, бередит поэта
ветра проносящегося всадник
под огромным знаменем рассвета.
Знамя развевается, алея,
облака текут, за словом слово:
справа от порога - Галилея,
а налево повернёшь - Молдова.