"Я не скажу, что я здоров; нет, здоровье может быть ещё
хуже, но я более, нежели здоров. Я слышу часто чудные
минуты, чудной жизнью живу, внутренней, огромной,
заключённой во мне самом, и никакого блага и здоровья
не взял бы. Вся жизнь моя отныне - один благодарный
гимн".
Гоголь - В.А. Жуковскому, в 1841 - 1842 (?) гг.Письма
II. 121.
1
"А знаете ли, что он написал?
Трагедию. Просил меня, как друга
Её послушать. Я не возражал,
И слушал бы, да одолела скука.
Напрасно призывал я небеса -
Почувствовал: слипаются глаза -
Сон действует на нас, порой, жестоко!
Похоже, задремал я ненароком.
Вдруг голос слышу, как из-за дверей:
- И как её находите вы? Тут же
Слетел мой сон: - Вы можете и лучше,
Скажу вам, как ближайший из друзей.
Заснул, прошу простить меня покорно.
К камину подскочив тогда проворно,
В огонь он сунул рукопись свою,
И разве что сказал: благодарю,
Решение-то, в сущности, простое:
Ваш сон дневной любой оценки стоит."
2
"Гонялся за Жуковским, и его
Во Франкфурте застал лишь на постое.
Наш друг ещё пока что ничего.
Женитьба - это дело молодое,
Когда тебе всего под шестьдесят*,
Когда ещё детишки не висят
На тонкой шее гроздью виноградной.
Жизнь может быть весьма ещё приятной.
Обрадовал же он, в конце концов:
Замолвил за меня уже словечко.
Хорошее же мне нашёл местечко
В Италии известный всем Кривцов*.
Но быть библиотекарем...не скрою,
Не мог себе представить я такое.
Нет, я конечно, поблагодарил,
Но пусть бы он своё мне уступил,
И то его не взял бы я. Мне, кстати,
Других хватает дел тут и занятий".
3
"Как ни приятны вести от тебя,
В ленивых строках лишь хандра и скука.
Болезненно письмо воспринял я,
Но выслушай, и вот тебе наука:
Протри глаза и оглянись вокруг!
Кормила жизни выпустив из рук,
Бесцельно всюду носишься и праздно,
И жизнь твоя течёт однообразно.
Всё лучшее вокруг тебя, мог друг,
Но ты не видишь, ибо дремлет кормчий.
Поверь лишь мне, что к счастью путь короче.
Послушай и оставь пока досуг.
От скуки есть рецепт, ты знаешь, древний:
Займись, прошу, займись своей деревней.
Промчится год, один всего пройдёт,
Ты вечно будешь помнить этот год.
Клянусь тогда отступят все напасти,
Тогда твоя заря начнётся счастья."
4
Однажды, помогая земляку*,
Читал он у Волконской "Ревизора".
Земляк был в неоплаченном долгу;
Пятьсот рублей собрали очень скоро.
Художники все были налицо.
Собрался весь бомонд, в конце концов.
Заполненное до отказа зало
Достаточно желающих вмещало.
Но Гоголь был не в духе. Он читал
Довольно сухо, монотонно, вяло.
К концу почти что пусто в зале стало.
И это был действительно провал.
Я слышал: господа вокруг ворчали,
Что зря здесь только время потеряли:
- Пусть кормит этой пошлостью своей
Соратников ближайших и друзей!
- Успел уже добраться и до Рима!
- Ведь это же уму непостижимо!
5
"Он странен был, однако, очень мил.
Зародышей болезней всевозможных
Он с каждым днём всё больше находил,
Превосходя и очень осторожных.
Не спорь с ним вовсе - лучше помолчи!
В Париже знаменитые врачи
Нашли в нём перевёрнутый желудок.
Буквально вверх ногами - не до шуток!
С особенным устройством головы,
И с этим перевёрнутым желудком
Жизнь выглядела кратким промежутком.
Сказал: как доберётся до Москвы,
Уведомит меня, и по приезде
Намерен даже жить со мною вместе.
Я рад, что с ним и мой поедет брат.
Но он вернётся, видимо, назад -
Ему-де воздух Рима крайне нужен.
Он "Мёртвые" везёт в Россию души."
***
"В 1841 году Гоголь приехал из-за границы в Москву
через Петербург. Он сперва намерен был печатать
"Мёртвые души" здесь, но потом раздумал".
А.О. Смирнова по записи П.А. Кулиша. Кулиш,
I. 302.
***
"Меня предательски завезли в Петербург. Там я пять
дней томился. Погода мерзейшая, - именно трепня".
Гоголь - Н.М Языкову. Письма, II, 127.
6
"Мы ждали, но всему же есть предел,
И ждать уже, признаться, перестали.
Решили, что он может и хотел,
Но в этот год мы встретимся едва ли,
Поэтому, конечно же, сейчас
Приезд его обрадовал всех нас,
И мы его приветствовали дружно.
Он сильно изменился. Не наружно,
А нравами и свойствами. Стал худ,
И бледен и, признаться, в каждом слове
Мне слышалась покорность Божьей воле,
Как будто бы назавтра Страшный Суд,
И в очереди он один из первых.
Возможно, что всё дело было в нервах.
Шутил, но юмор был уже не тот,
И думал я: прошёл всего лишь год,
Который обернулся целым веком,
И он почти другим стал человеком.
7
Проказливость осталась всё же в нём.
Случилось так: в одном купе, в карете
Тогда он ехал с Паркером вдвоём,
Который рад был: ни за что на свете
Не мог поверить счастью своему -
Считал, что повезло тогда ему:
В одной карете с Гоголем - удача!
Однако, мнимый Гоголь, чуть не плача,
Сказал, что вечно путают его.
История печальная, простая:
- Не Гоголь я, а Гогель. Сирота я.
О Гоголе не знаю ничего, -
Поднял он воротник своей шинели.
Так всю дорогу молча и сидели,
Не думая, что в день один и час
Нос к носу снова встретятся у нас
(Сошлись во время званого обеда)
И зол тогда был Паркер на соседа!
8
Привёз он первый том, как обещал.
Погодина, меня и Константина*
Просил критиковать, когда читал,
Ясней была чтоб общая картина.
Не пять ли он нам глав тогда прочёл?
Я слов, признаться, даже не нашёл,
А Костя - тот совсем смотрел влюблённо.
Погодин же сказал: определённо,
Как будто это длинный коридор,
Куда извне не проникает солнце,
А в комнатах встречаем мы уродцев.
Хотел я возразить: мол, это вздор!
Не каждый день такие встретишь темы.
Доволен был и ходом всей поэмы.
Я видел не уродцев, а людей,
Но Гоголь был позиции моей
Совсем не рад. Он ничего другого
Не ждал, а лишь критического слова".
***
"Я в Москве. Дни все на солнце, воздух слышен свежий,
осенний, передо мною открытое поле (Гоголь жил в доме
Погодина на Девичьем Поле), и ни кареты, ни дрожек, ни
души, словом - рай...Кофий уже доведён мною до
совершенства; никаких докучных мух и никакого
беспокойства ни от кого...У меня на душе хорошо,
светло".
Гоголь - Н.М. Языкову, 23. окт. 1841 г. из Москвы.
Письма. II. 128.
9
"А рукопись моя запрещена.
Отправил Одоевскому с Белинским.
На стол к царю должна попасть она;
Со мною тут обходятся по-свински:
Один кричит, что так не может быть,
Поэтому, мол, надо запретить.
Душа бессмертна - это каждый знает.
Пусть тело, но душа не умирает.
Тут нужен ряд, и самых жёстких мер,
Ведь это против крепостного права,
А тут ещё пойдёт такая слава,
Что с Чичикова будут брать пример.
Напрасно Снегирёв* их, уверяя,
Что лишь безделица такая,
Заверил их, что не о праве речь,
Но если занесла цензура меч,
То царь один, быть может и поможет.
Вокруг себя оглядываюсь: Боже!
10
Какую же я здесь играю роль?
Болван почти бесчувственный отныне -
Секи хоть поперёк его, хоть вдоль.
Я будто очутился на чужбине!
И мыслей в голове нет ни одной.
Не знаю даже, что сейчас со мной?
О, многое пропало и уплыло!
Вокруг меня пустынно и уныло.
О, если б знал ты, как я жду весны!
Чтоб в Рим вернуться. Здесь я точно болен.
И сколько здесь томиться, как в неволе?
Клянусь, мне силы свежие нужны -
К свободе тяга непреодолима.
Я знаю: мне добраться бы до Рима,
До рая моего. Когда-нибудь,
Возможно там закончится мой путь.
Земля чудес! Надежды не теряя,
Я должен своего достигнуть рая"
***
"...Гоголь умирает с голоду и впал в отчаяние.
Я нимало не сомневаюсь, что помощь, которая
была бы оказана ему со стороны его
величества, была бы одна из наиболее ценных".
Граф С.Г. Строганов (попечитель Моск. учебн.
округа) - гр. А.Х. Бенкендорфу (шефу жандармов)
29 янв. 1842 г. (франц).
***
"Всеподаннейше доношу вашему императорскому
величеству о таком ходатайстве гр. Строганова за
Гоголя, который известен многими своими
сочинениями, в особенности комедией своей
"Ревизор", и осмеливаюсь испрашивать
всемилостивейшего вашего величества повеления
о выдаче в единовременное пособие пятьсот
рублей серебром".
Граф А.Х. Бенкендорф в докладе императору
Николаю. На докладе пометка царя: "Согласен".
Деньги были посланы через несколько дней.
М. Лемке. стр.135.
11
"Я болен был. Доныне болен я.
Ужасные случаются припадки,
Каких и не бывало у меня,
Хотя недавно было всё в порядке.
Случилось это в Вене в первый раз,
И так же как тогда, так и сейчас
Волнение ужасное на сердце.
Как холод, так боюсь, что не согреться,
И тщетно приступить к своим трудам
Пытаюсь ежедневно - всё едино!
И всякий образ вроде исполина:
И маленькая радость - словно дом,
Какого и не вынесет природа.
Беда - иметь болезнь такого рода!
А сумрачное чувство, как ни жаль,
Тот час же превращается в печаль,
Когда и велики её размеры,
И в лучшее не остаётся веры.
12
Устал я, но креплюсь, и как могу
Стараюсь не показывать и вида,
И жду весны, и силы берегу,
А главное и в том ещё обида,
Что здесь работа вовсе не идёт.
Надеялся, но всё наоборот,
И чувствую, и надобно признаться:
Не стоило мне вовсе возвращаться.
К тому же, в довершение всего,
Когда болезнь и так невыносима,
Невзгоды тоже не проходят мимо -
Пока что не выходит ничего.
Смешна, наверно, здесь моя фигура -
В сомнамбулу проклятая цензура
Буквально превращает. Тень моя,
На самом деле - это точно я.
Сам воздух здесь томит меня и душит.
Со всех сторон не мёртвые ли души?"
13
"Я помню, у Булгакова* его
Одна картина сильно занимала -
Не видел он буквально ничего,
И даже на диване генерала,
Который под картиной той сидел.
Несчастный генерал побагровел.
Ручаюсь, что его душила злоба.
Комично очень выглядели оба.
Картиною он так был поглощён,
Что от неё не отрывал и взора.
Почувствовав, что назревает ссора,
Я тут же к генералу: мол, пардон,
Мон шер ами, знакомьтесь - это Гоголь,
Писатель, мол, каких у нас не много.
Приветствия звучали в унисон
С обеих из представленных сторон.
Я воспроизвести смогу едва ли,
Что там они друг другу промычали".
ПРИМЕЧАНИЯ:
*Помогая земляку - весьма посредственному
художнику Шаповаленко.
*В апреле 1841 г. 58-летний Жуковский женился
на 18-и летней дочери его давнишнего приятеля,
живописца Рейтерна.
*Гоголь просил Жуковского, чтоб тот нашёл ему
какое-нибудь место в русской миссии в Риме у
Кривцова.
*Константин - сын С.Т. Аксакова
*Снегирёв - цензор.
*Булгаков К.А. - дилетант - любитель живописи,
известный в 40-х годах чудак и повеса.
ИСТОЧНИК:
1 - В.А. Жуковский по записи Ф.В. Чижова.
Записки о жизни Гоголя. I. стр. 330.
2 - Гоголь - А.А. Иванову. Письма. II. 115.
3 - Гоголь - А.С. Данилевскому, 7 авг. 1841 г.
из Рима. Письма. II, 109.
4 - Ф.И. Иордан. 207 - 208. М. Боткин, 398,
сводный текст.
5 - Н.М. Языков в письме к брату ( в сент. 1841 г.)
из Ганау. Шенрок. Материалы, IV, 43.
6 - 8 - С.Т. Аксаков. История знакомства, 51.
9 - 10 - Гоголь - П.А. Плетнёву, 7 янв. 1842 г. из
Москвы. Письма, II. 135.
11 - 12 - Гоголь - М.П. Балабиной, в февр. 1842 г.
из Москвы. Письма, II. 147.
13 - П.П. Соколов. Воспоминания. Л, 1930 стр.134.
18 - 22.06.17.