Алекс
А поутру они проснулись
Алекс одевался и продолжал говорить нараспев Анне, как маленькому ребенку.
- Ты, должна остаться. Эти обстоятельства, которые не были предусмотрены.
- Но я тоже знаю Патрика, и хочу его увидеть. При условии Энрике согласился, что я потом вернусь.
Алекс стал злиться, что Анна до сих пор такая упрямая, хотя он всё ей объяснил, но видно придется еще раз.
- Патрику стало плохо и он в больнице. И ты знаешь, как к тебе относиться Вероника?
- Да, какая разница, как она относится ко мне? Она дочь, и ее право, как человека испытывать разные отношения к людям. Но ты меня сейчас просто удивляешь, и даже начинаешь бесить. Алекс, что не так?!
- Ты не хочешь меня понять! Сказать, напрямую, что Вероника просто не хочет пускать тебя на порог своего дома, или мне подобрать более мягкие слова?
Анна молчаливо поджала губы, и присела на стол.
- Алекс, не поступай так со мной, пожалуйста
Алекс посмотрел на нее тревожным взглядом, пытаясь заглянуть вовнутрь, но Анна была непростая девушка. И даже магическое слово «люблю» далеко не сблизило их. Но в этой ситуации он не мог поступить иначе. Уже очень давно он дал Патрику слово, что Анну он больше не приведет под его кров. И он догадывался почему. Поэтому сейчас, было бы просто глупо, нарушить это обещание из-за нервного всплеска. Он мысленно съежился от того, что Анна может надумать в голове, но у него был единственный верный выбор.
- Я не могу, журавлик, - он примирительно взял ее руки в свои.
- Почему?
- Ты сама знаешь почему.
****************
Тэн всю дорогу молчал. После происшествия в доме Портмана. Он стал еще более угрюмым. И это пугало и отталкивало людей. Хотя внешне, он был скроен, как бог. Шутки природы. Но об этом он подумает потом, как и о прощальном взгляде Анны, когда он сказал, что вернется за ней, как только Патрику станет лучше. Но сейчас он уверенно шел по улице к дому Патрику, боясь увидеть еще более худшее. Больно голос Вероники был взволнован, а она никогда не просила помощи. Но в это раз. Всё когда – то бывает в первый раз. Но потерять сейчас Патрика после потери Тома. Это тяжело даже для него, Алекса.
Он постучал в массивную дверь, смотря на трещину возле ручки. Раньше он ее не замечал. Дверь открыла Вероника вся в черном, так что сердце Алекса сковало болью, ноги стали ватными. Но Вероника улыбнулась сквозь слезы.
- Он жив, просто, у меня настроение хуже некуда, Алекс, ты слышишь?
Алекс сел в пороге, так что Тэну пришлось перешагнуть через его ноги.
- Знаешь, что – то я закурить захотел и выпить. Какая же ты бываешь жестокая, Вероника, - он поднялся с пола и снял куртку, - Как Патрик? Он в больнице?
- Нет, - глаза Вероники блеснули не примирением, - Он захотел оставаться в палате. Алекс, ты должен его уговорить, - Она прижалась к его плечу, - Он тебя послушает, это опасно. Я знаю, и ты знаешь.
На Алекса накатило смущение от ее прикосновений. Но как ни крути, он оставался всего лишь мужчиной.
- Не думаю, что он поменяет мнение, даже ради меня. Он – упрям и зол, когда его пытаются переубедить. Думаю, что нужно действовать более аккуратно.
Алекс поднялся на второй этаж, и зашел в комнату Патрика. Пауль поднял голову, но при виде входящего, снова уткнулся носом в одеяло. Тэн сидел на стуле, как монумент из глины, молча взирая на человека на постели. В комнате было тепло и пахло медикаментами. Как же было непривычно видеть всё это в таком свете. Вероника зашла следом, закрыв дверь. Патрик не спал, а читал до этого газету, которая валялась на полу. Даже в приглушенном свете он выглядел худым и уставшим, хотя старался придать себе более выгодный вид.
- Это Вероника вас вызвала. О, это нетерпение, - он улыбнулся и положил руку на голову Пауля.
- Ну, я бы не простил бы ей потом. Как ты? – хотя этот вопрос был неуместен, ответ был на лице лежащего.
- Как я? Лучше всех, только подыматься, еще нельзя. Да, и хотелось бы что – нибудь пожирнее, а не эта преснота со щепоткой соли, - он закашлял, - Вероника и Тэн оставьте нас, на время, мне нужно переговорить с Алексом.
Тэн зевнул, и вышел, не говоря ни слова. Вероника, поколебавшись в дверях, вышла с неохотой.
Патрик поманил к себе, так что Алексу пришлось пройти и сесть рядом с Паулем на кровать. Пес положил лапу ему на колено.
- Как я? Алекс, это конец, и ты видишь это по моему виду, - Алекс хотел возмутиться, но Патрик поднял руку, заставляя его замолчать, - Не пытайся меня переубедить, если бы это было не так. Я полежал бы в постели пару дней, и ушел бы на своих ногах, а не так, что меня внесли, как немощного старика и положили на кровать, умирать. Но я рад тебе. Мне нужно тебе сказать, многое, пока есть время. Как говорится, покаяться. С чего же начать, - Патрик потрепал снова Пауля за уши, - Его возьмешь себе, и это не обсуждается. Он тебя чувствует, ты за него в ответе.
Алекс погладил пса, что он добродушно лизнул его руку шершавым языком.
- Тэн, нас много связывает, - Алекс многозначительно улыбнулся, но Патрик его осадил, - если ты о байке, которой тебе поведал Тэн, то это детские глупости, о реальности тебе знать необходимо, но тебе нужно о нем позаботиться. То есть, женить, такова воля его отца. Я бы на Вероники, но она по тебе сохнет. И прекрати делать такие глаза, она упряма, как и я. Но ты должен и о ней позаботиться. Анна, - Патрик потер грудину, - Она хорошая девушка, но с ней ты будешь подчиняться ее молчанию, подумай об этом, Алекс. Со смертью Тома, ты стал мужчиной. Ты понял цену утрате. Так что ты можешь и сейчас меня понять.
- Я понимаю, - тихо сказал Алекс.
- Нет, еще не понимаешь, ты еще не пропустил эти слова через себя. Нас всех делает выбор, и твой не будет легок. Хотя ты никогда не боялся трудностей, и заменил мне сына, хотя родного у меня не было. После смерти похороните меня рядом с женой.
- Не говори так!
- Иди, Алекс. Я рад, что ты приехал. И приехал, один, без Анны.
**********
Алекс не спал ночь, думая над словами Патрика. Разговор с Анной был натянут, и ему было еще противнее. В чем – то Патрик прав, но он хотел излить душу. Алекс встал и прошел к окну, светало. В комнате Патрика раздался вой Пауля, но Алексу не нужно было ничего объяснять, он и так понял всё. На рассвете, наверное, легче ему было. Он любил солнце.