за стеклом у столицы кружится контуженный снег
о любви и воде раскрывается рот темноты
и "сейчас", будто рана со швом, совпадает с "навек" -
или череп с лицом, или вечное счастье с простым
или вечное горе с фантомным, обратно даря
отсечённое третье крыло - я ведь чую, что не
человек, если где-то не плачет в подушку петля
пилотажа лица, над бездонной землей, обо мне
но контуженный держится снег, без гвоздя и крыла,
на гудящем весу криулями, винтами ведом -
что-то помнит пилот и кружит над землей, как земля
без посадки и дна -
над своей несмиримой звездой