ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ ЗАЗНАЕК...
Михаилу Анищенко
Терпеть не могу зазнаек,
Возвышенный их гонорок.
Так в детстве я пышных саек
Ужасно терпеть не мог.
Проглотишь за три приёма,
А голод ничуть не угас,
И ноет в душе знакомо.
Вот если б горбушку сейчас!
Её погрызёшь в дороге,
И голод куда-то сбежит,
А корка, уменьшась немного,
В кармане опять лежит.
К чему про горбушку я эту?
И сайку припомнил к чему?
Подчас бы иному поэту
К сравненью придти моему.
Вот книжку стихов открываешь,
Зазнайку легко узнаёшь,
А если порой и читаешь,
Как будто бы сайку жуёшь.
КУКУШКА, ПЕТУХ И СВИНЬЯ
Басня
– Ты будешь Петухом,
А я Кукушкой буду. –
Всё вдрызг и кувырком,
Всё не к добру, а к худу.
– Кукушкой будешь ты,
А я Кукарекушкой. –
Всё в гуще темноты,
В грязюке всё с макушкой.
- Ку...кушкой... буду... я,
А ты... опорой... тыла. –
Тут глупая Свинья
Их с грязью проглотила.
С ИМПЕРСКИМИ ЗАМАШКАМИ...
С имперскими замашками
(Одно лишь – сдать в музей!)
Останемся букашками
Без Бога и друзей.
О ДВУХ ВЛАДИМИРАХ
Батюшке Владимиру Зязеву
в день ангела
О двух Владимирах когда-то
Я ненароком написал.
О Жириновском пустоватом
И Ленине дундуковатом.
Когда читал о них, то зал,
Бывало, крепко хохотал.
А почему не посмеяться
Над теми, кто грозил остаться
Туманом или пустотой?
Ведь Жириновский, он такой –
Болтает, и ни в зуб ногой.
Да и его всемудрый тёзка
О коммунизме очень плоско,
Хоть и затейливо, болтал,
Пока совсем ничем не стал.
Тогда не знал я, что не к тем
Я адресатам обратился.
Ведь столько в мире славных тем,
А я к бесславной приобщился.
Подумаешь, один болтун
Достоин болтуна другого.
Что здесь особого такого,
Что было бы достойно струн
Певца, давно уже седого?
Сегодня я вам пропою
О двух Владимирах, которых
Вершится жизнь не в разговорах,
А на отеческих просторах,
В родном отеческом краю.
Владимир-Солнышко, мы знаем,
Встал как отец над русским краем.
Языческое море сил
Христовой силой окрестил,
Одним желанием снедаем,
Чтоб в мире мир всесильным был,
Чтоб Истина и Русь дружили,
Чтобы её народы жили,
Пусть иногда и в нищете,
Но только в Господе Христе.
И храмы на Руси вставали,
Как клятвы верности Тому,
Кто дал и сердцу и уму
И мир, и высоту, и дали.
И только с Ним мы побеждали,
А без Него кончины ждали
И сопли на кулак мотали,
И видели одну лишь тьму.
Так, в наши годы на Урале
Нас силы тёмные карали
За то, что темень возлюбив,
Мы в атеизме умирали.
Но встал, полнеба осветив,
Владимира далёкий тёзка.
Встал безбоязненно и броско,
И отступила вольчья сыть.
Он к небу храмы возносить
Стал, как святой предтеча, хлёстко.
Крестами, главами, извёсткой,
Раскатами колоколов
Они сердца людей будили.
И вот сердца людей ожили
И темень жизни осветили
Созвездьем вспыхнувших свечей.
А созидатель жизни сей
Сидит в кругу своих друзей,
Заздравный кубок подымает
И поздравительных речей
Живой ручей воспринимает –
Не данью смертному ему,
А данью Богу Самому.
ЧТО Ж ТЫ, СЕРДЦЕ, НЕ РАДО?..
– Что ж ты, сердце, не радо?
– Да раскладка не та.
Что для честного – правда,
Для вруна – клевета.
ПРАВОСЛАВНЫЙ ПОЭТ – ЭТО ТОЖЕ ПРОРОК...
Православный поэт – это тоже пророк,
Пусть великим не годен в подмётки.
Но такой же накал обличительных строк.
И наверно, простит его всё-таки Бог
За словесные острые плётки.
ИЗ ИОАННА ЛЕСТВИЧНИКА
Кто споткнулся о камень безверия,
Тот душою и телом упал.
Ибо всё, что без веры, потеряно,
Что потеряно – грех подобрал.
ИЗ ДАНИИЛ СЫСОЕВА
Бессмертна душа. Но она
Не раз и не два умирает,
Лишь только, в решеньях вольна,
О Боге в страстях забывает.