(слово "метель" присутствует в каждой представленной ниже цифре)
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась...
(А.Пушкин)
Часть 1
I
…в гирляндах ель
на площади у стен дворца культуры,
и лишь предновогодняя [метель]
да тусклый габарит тяжёлой фуры
за тридцать вёрст отсюда не дают
сменить нутро маршрутки на уют
родного дома. Наш герой Владимир
смотрел, как в небе неизвестный диммер
сгущал тона, гасил гирлянду звёзд,
фонарь луны укрыв белёсой шалью…
В такую ночь, припомнив текст скрижалей,
крестить бы лоб. Но в памяти – внахлёст
картинки из печальной переделки,
о коей мне сосед поведал, Белкин.
II
Сей повести, наверно, года три.
Владимир наш спешил к любимой Маше.
Хоть до сих пор ВСЁ ВРУТ КАЛЕНДАРИ,
прогноз в тот день погоды был не краше:
крутилась по шоссе юлой [метель].
Заснеженный асфальт, как канитель,
узоры заплетал меж перелесков,
и пел мотор, и в пол топил железку
герой-любовник. В снежный поворот,
до нервных завихрений у обочин
бросал авто, визит был приурочен
к веселью новогоднему. Средь шпрот,
шампанского, котлет, болгарских перцев
он руку предложить хотел и сердце.
III
Всегда некстати путнику [метель] –
хоть в нынешнем, хоть в позапрошлом веке.
И МАЕТСЯ БЫЛОЕ В ТЕМНОТЕ,
изматывая нервы человеку.
ЧТО НАША ЖИЗНЬ? как водится, ИГРА!
Спешить к предмету страсти! Снег ли, град –
да можно ль задержать его в дороге,
когда к любви несут душа и ноги?
Но в редкий странный час родной порог
скрывает прочь тюремная казарма.
Какой-нибудь индус воскликнет: «Карма!»
А нам придётся грустно молвить: «Рок!»
На въезде в град, у Сретенского храма,
героя поджидало слово «драма»!
IV
«Трагедия» – поправлю я тотчас
недостоверность термина де юре.
Тот миг героя нашего потряс:
с овчинку небо сделалось, В НАТУРЕ,
когда из ниоткуда вдруг спина:
свет фар, глухой удар и тишина…
Виной всему [метель] и бомж-бродяга,
с дружком куда-то шедший из сельмага.
«Владимирский централ» на «раз, два, три»
приёмник изловил, и звук шансона
дополнил дрожь в руках от Паркинсона.
Владимир наш ЭТАПОМ ИЗ ТВЕРИ
за ветром с норда (вот так форс-мажоры!)
отправлен постигать страны просторы.
V
Когда ВО ГЛУБИНЕ СИБИРСКИХ РУД
он представлял судьбину декабристов,
его лечил от СПЛИНА только труд
и чёрный юмор местных трактористов.
— А что ж Мария? — слышу я вопрос,
гнусавый, издевательский прононс
в октавах завывающей [метели].
— Она бледна, mon dieu, живая еле, —
сказать бы мне. Но двадцать первый век,
бесчувственный, лукавый, как бесёнок,
научит врать тебя, мой друг, с пелёнок…
Порой проявит слабость человек,
и вот уже (простите бога ради!)
стишок любовный, да не в той тетради!
Часть 2
VI
«Как чуден всё же праздник Новый год!
Шампанское, куранты и надежды:
жених приедет скоро - О, my God! -
и мир с тех пор уже не будет прежним», —
примериваясь к термину «жена»,
так рассуждала Маша у окна,
что в быт вошло как аглицкое Window.
Distortion-ом притапливая квинту,
сливались Queen в он-лайне и [метель].
Show must go on – никто не спорит вроде.
Идут часы… а где жених Володя?
Он обалдел? Иль, может, охладел?
Она томится, словно птичка в клетке.
В окне метёт, а на столе – таблетки.
VII
Когда в душе поселится недуг,
беспомощны лекарства и припарки.
Смягчить страданья может только друг,
что под руку тебя в аллеях парка
готов сопровождать. А там [метель]
иль солнце светит боле двух недель –
им всё равно. Вдыхать морозный воздух
и говорить… да хоть о тех же звёздах –
вот лучший из рецептов, господа!
Зачем же автор упустил из виду
деталь, что свет прольёт на индивида,
который Маше скрасил горе? Да,
ИНЫХ УЖ НЕТ, А ТЕ, видать, ДАЛЕЧЕ…
и времечко несчастную долечит.
VIII
Читатель наш любезно пусть простит
забывчивость мою в котором разе.
Снегами завалило и пути,
и строчки в незатейливом рассказе.
Но сквозь [метель] перо пробьётся вдруг,
и предстаёт пред нашим оком друг
героя-неудачника Володи…
В тот вечер С НИМИ ВОТ ЧТО ПРОИСХОДИТ:
Звонок: «Алло… я слушаю, Бурдин!»
(запомним имя нового героя,
ведь до конца теперь их будет трое)
Вот так, у НЕЗАДЁРНУТЫХ ГАРДИН,
он получил известие от друга.
На «до» и «после» их разделит вьюга.
IX
Любовь меняет мир, как анаша,
пока ногой не ступишь ты на грабли.
Владимир наш, наивная душа,
не ведал, что ЖЕНУ, КОНЯ И САБЛЮ –
ни другу, ни врагу… «Вот, — думал он, —
беда исчезнет, как кошмарный сон,
а дружеским участием Марию
Бурдин поддержит». Только эйфория
его глупа. Не стоит вспоминать,
когда один премьер для президента
стерёг престол, затем одномоментно
вернулся восвояси, всё ж считать
ту рокировку надо исключеньем.
У нас – [метель] и умопомраченье.
X
Прошла зима, прошёл и больший срок,
уж дни предновогодние настали.
Очищу я сугробы между строк,
чтоб разглядеть героев и детали.
ОТКИНУВШИСЬ, Владимир мчится вновь
в тот город, где так ждёт его любовь, –
к подружке милой. И опять надежды
снежинками кружатся, будто прежде…
А вот знакомый двор. Идёт она –
его Мария, миг подобен сказке!
Однако… впереди неё коляска,
а рядом он, Бурдин!.. Вот и цена
давнишней нескончаемой [метели]
и этих лет, что птицей пролетели.
Вместо эпилога
Согласно жанру, тут же бурю чувств,
что разыгралась вдруг в душе героя,
нам показать бы средствами искусств…
Однако и без нас [метель] накроет
весь город, персонажей и зевак.
Владимир, как непрошенный чувак –
не повредился б только он рассудком –
на первой же попавшейся маршрутке…
(Начните цифру первую читать,
всенепременно, после эпилога.
А повесть эта вовсе не эклога,
ведь близкий друг повёл себя, как тать.)
С любимым если долго не ВКонтакте,
то быстро окисляются контакты.
Кружился белый снег…