Горел закат над крышей сельсовета.
Плыл по лощинам сумрак голубой.
Лежали мы с тобой траве раздеты.
Я любовался голую тобой.
Твоим таким божественно красивым
дебелым телом белым и большим,
сосками черными как черносливы,
а главное тату твоим смешым:
там, сочленялись где спина и бедра,
закрыв собою полностью крестец,
была наколка в виде Губки Боба...
О, как он заводил меня, подлец!
Когда, допустим, сзади навалившись,
я дергался, моим движениям в такт,
он улыбался мне,ну, типа, -- Ишь ты,
давай ещё, ты ж видишь ей ништяк!
Давай ,мой друг. Давай!!! И я старался:
"давал" из сил своих последних, чтоб
мной, не дай Бог, не разочаровался
мой новый друг, твой милый Губка Боб...
Судьба нас развела с тобой. Недолго
грустил я, извини. Уже в четверг
по интернету куклу Губку Боба
я выписал для половых утех...
И каждый вечер с ним ложусь в постель я
и там я, взгомоздившись на него
терзаю яростно, до посиненья
резинового Боба своего...
И стонет он -- Давай же Патрик, милый!
И вот когда экстаза близок миг!...
с размаху в Боба я втыкаю шило...
И с ним мы испускаем громкий "Пшшшик"!!!