Шалтаи-Болтаи
*
У нас по-летнему дожди
Так несерьезные грибные
У нас и бобики незлые
Да и самих нас не найти
Кто хочешь в гости заходи
Всё гости гости дорогие
Каких и черт не приведи
*
Есть у меня глаза
Дай им длиннее ножки
Дай им большую ложку
Пусть хоть подавятся
*
Как эта курочка в окне
Качаясь на цыплячьих ножках
И жизнь проходит наконец
Вся бестолковая вполне
И перья сыплются одне
*
Что бы выдумать такое
Чтобы песне быть красивой
Чтобы жизни жить счастливо
Чтоб в компании со мною
*
Кто-то маленький живет
И по зернышку клюет
Вырастает вырастает
И однажды подрастет
Вот и ты уже при нем
Вот и тесно вам вдвоем
Завтра спросит кто такая
Не ответишь нипочем
*
Пионом пахнет невозможно
За это чудо на кусте
Отдал бы все что было можно
И все неможное затем
*
Затем что пьяненький поэт
С листа картавого читает
Как он французский понимает
На крепость пробуя предмет
Слеза кат'ится голубая
До остального дела нет
*
А кажется, что можно жить,
Идут шаги легко и гулко,
Идут шаги по переулку,
Одни шаги по переулку,
И тело можно отпустить –
И кажется, что жить да жить,
Во все глаза, за бога ради,
За то, что жарятся оладьи
На летней кухне между тем,
И чайник пыжится от чая,
И ложечки шалтай-болтают,
А ты без тела тут совсем…
И дым в окошко вылетает.
Райские яблоки
*
Обо мне поет
Или дурится
И петух не тот
И не курица
А у нас леса
Непролазныя
Так и мается
Дурью разныя
Городьба от глаз
Выше месяца
Только черт за нас
Спьяну крестится
И петух поет
Вместо дьякона
У пустых ворот
Птичка плакала
*
То ли сердце, то ль татарин по ночи –
Но стучит, ты хоть разбейся, и стучит.
Расшумелось-раскричалось – помолчи,
Я б открыла, кабы знала, где ключи.
Отпустила бы на запад, на восток,
Хоть по небу, хоть на землю, хоть на что.
Чтобы только растворилась без следа.
Чтобы только не вернулась никогда.
*
Осень-сестра,
Погостишь или надолго?
С мятою трав
Волчая ягода.
В русой косе –
Перья воронии,
В бабьей слезе:
«Не посторонние…»
Располагайся –
Я ли не знаю!
Яблочек райских
Варение к чаю.
Слей-ка, красавица,
В жменю водицы,
Что уж кудрявиться,
Что золотиться.
Лужа наплачется,
Выглянет месяц.
Желтое платьице
Сохнуть повесим.
Ночь прогуляется
Ветер на воле.
Не выбирается
Бабья доля.
Дом, который
Возведен под междометья
До глагольного ума,
Пару раз в любом столетье
Отдается задарма.
Из Фамилии Саграды
С Гауди – не черт возьми –
Пили эти анфилады,
Обделенные дверьми.
Каждый Джек по слову строил
И гвоздями прибивал
К ветке яблоко глазное,
Чтобы ворон не склевал.
Двери – дело проходное,
Архитектор, обормот,
Строит, строит – не достроит
Человеческий подход.
Заходи кому попало,
Как попало заходи –
Окон много, горя мало,
Мало горя впереди…
Горя мало
Цвета много, горя мало.
Нюша косу заплетала,
Яблоня в саду цвела.
Рассыпался майский цвет,
Горя не было и нет.
В косах ленты голубые,
Маргаритки полевые,
В мире макова весна –
Лето красное вослед,
Да и Нюше горя нет.
…Нюша косу расплетала,
В мире горя не бывало.
До полу коса была.
Осень по миру пошла.
Яблок стало невпроед.
В мире, Нюша, горя нет.
Крапива
Сколько раз, сама не знаешь ты,
На последнем выдохе держала.
Не пером, так перышком простым,
Но и птице этого не мало.
Оттого, что не была права,
Но неправды слова не сказала,
И росла как во поле трава,
И крапивой руки обжигала,
Не умела ни жалеть, ни врать,
Ни махать платочком у причала
И была неласковая мать,
Я другой не вздумаю желать –
Мне и этой больше чем немало.
Гостиная
потом уходят гости
оставляя запутавшиеся голоса в шторах и плавающие по стене папиросные лица
однако вы сегодня бледно выглядите на фоне штукатурки моя дорогая
говорит одно пятно прозрачными губами другому
и сливается с плафоном выключенной люстры
это еще что отвечает другое и больше не произносит ни слова
сохраняя силы для путешествия по противоположной стене
Тихое место
вселенная вечная и безразмерная
полтора часа с севера на юг
они тут лежат аккуратными рядами
1965 – 2001 эту я хорошо помню
На ходу
песочные часы споткнулись
куча икринок вывалилась наружу
и пошла превращаться в самостоятельных головастиков
время сказало черт побери потом угомонилось
и подумало делайте что хотите
наконец стало возможно жить в расшнурованном корсете
Комнатная бабочка
по ночам они пишут письма
и складывают по листику в ровную бумажную стопку
в папку с тесемками аккуратно завязанными на бантик
в правый ящик стола запертый золотым ключиком
с прочими предосторожностями на вечное хранение
когда моль разберет свое наследство
там останется еще крепкая обложка с никуда не годным названием
и намертво затянутым симпатичным бантиком
потому что черт его знает где лежит золотой ключик
Переулок
сегодня гуляли с платанами
рядом с другими похожи на бескожих людей
хорошо молчали
Лица
Мало того, в поле моего зрения я заметил нечто странное…
Акутагава
Еще одно, еще один.
Всплывут и примутся крутиться
Без объяснения причин
Многозначительные лица.
Как будто так и надо мне
За то, что лиц не различаю,
Они кивают, узнавая,
Как рыба рыбу в глубине.
Кивнут и падают на дно.
Еще один, еще одно.
Осенний сад моих камней
И листьев памяти моей.
Так смотрит вынырнувший глаз
В пруду общественного мненья,
И в превеликом изумленье
Я приседаю в реверанс.
Золотые рыбы
*
По улице, ливнем ошпаренной,
Трамвай лягушонком прошлепал.
День провалился в аквариум,
Ахнув библейским потопом.
Вынув глаза русалочьи,
Встали столпы Лота,
Беглые светофоры.
Сколько там до Потопа?
Дай поцелую в ямочку –
И забирай город!
Видишь, живот треснул
У терпеливого Бога.
Думаешь, дождь пресный?
Не отпивай много.
*
Мы золотые рыбы
В городе-океане.
Боже, разбей корыто,
Не посели в стакане!
Под чешуей золотою
Бьется сердце китовье.
Что ж ты нас подло поишь
Рыбьей холодной кровью?..
*
Ну, дали под честное слово
Постскриптум десяток годков –
Давай-ка попробуй по новой.
По новой – ищи дураков.
И рыбка-то из пескаревых,
И вся эта новь такова,
Что рыба – оно не корова,
Но дура старуха права.
Когда б от корыта и хлева
Не в лужу, а как на духу
В небо закидывать невод
И звезды пускать на уху…