-1-
Мне страшно говорить тебе - Прощай!
О музыка, возьми на чай, ты пела,
пока весна летала, стрекоча,
и сыпала в окно сиренью белой.
Пока в окно стучалась Лемуан,
протягивая кремовую ветку,
и прятались блаженство и туман
в мазовую запретную таблетку.
Прощай, на чай возьми и без обид.
Когда ещё увидимся с тобою.
Мне горек твой последний цианид
и сладок шаг над бездной голубою.
-2-
Лёше
Делать нечего. Всё принимаю, как есть.
Есть сирень - оправдание лета.
И предложена богом немалая честь -
закурить у окна сигарету,
а не то - самокрутку из буйной травы.
Закурю, усмехнусь, не заплачу,
что остались ещё ароматы айвы
и черешни - на медную сдачу.
-3-
Р. Г. и Вал. Н.
Ради прекрасного мира
и виноградного лета
голубя сизая лира
стонет в стихах у поэтов.
В розовом сумраке трое
делят судьбу и бутылку,
делят сгоревшую Трою -
эту судьбы предпосылку.
Сумерки пахнут портвейном,
кровью, пролитой Патроклом.
И в заведенье питейном
всё этой кровью промокло.
Сумрак сменяется мраком.
Но, хоть надрызгались все мы,
голубь летит на Итаку -
облачком сизым поэмы.
-4-
Р. Г.
Я в испуге. Это не со мною.
Это где-то лопнула струна,
и омыла болью щелочною
сердце - набежавшая волна.
Губы старика и руки тоже,
шрам на шраме, как на бересте -
я, на Мармеладова похожий,
шатко прохожу по пустоте.
Бездна это или переулок,
что за дело мне, в конце концов,
если там - в конце - суров и гулок
голос Господина праотцов.