Не блин, а оладушек
Любовь Юрьевна стояла у плиты и с досадой смотрела на растущую горку оладьев, а ведь она всё делала по бабушкиному рецепту. Оладушки должны были получиться пышными и очень вкусными, но почему-то этого не произошло. Возможно, причиной были старые дрожжи, а может быть, она поторопилась с выпечкой. И хоть ничего путного из такого теста не вышло, но пользу из этого занятия она извлекла.
Заметив, что шестилетняя внучка часто употребляет слово «блин», она не стала её ругать, а предложила ей заменять плохие слова - хорошими, например, слово «блин» можно заменить вкусным словом - оладушек. Сказала, а сама подумала, что пока внучка выговорит это слово, у неё всё желание пропадёт вставлять его в разговор.
Каролина после такого предложения какое-то время молчала, а когда заговорила, плохих слов в её речи уже не было, хотя она так и не поняла, чем же не понравилось бабушке слово «блин»? С этого момента она постоянно контролировала себя. И не только себя... Стоило кому-то забыться и произнести такие слова, как фиг, дрянь, дурень, тварь, хреновина и тому подобные, как она тут же делала им замечание, что так говорить нельзя. Теперь больше молчали Любовь Юрьевна с мужем... Не дай бог, какое слово-паразит проскочит, вот уедет их сокровище к папке с мамкой, тогда можно и расслабиться.
Но возвращаться домой внучка пока не спешила: во-первых, у бабушки ей хорошо, и она не жалеет, что приехала, во-вторых, её условие ещё не выполнено, раз сообщения от мамы до сих пор нет. А ведь с её приезда прошло целых две недели. Мама молчит, значит, братика у мамы в животе пока нет. И ей остаётся только ждать. Уговор есть уговор! Нарушать его нельзя.
Каролина не сразу, но согласилась перейти с кровати, на которой всё это время так сладко спала рядом с мамой, на другую постель, уступив своё место папе. Более того, она согласилась поехать к бабушке... Раз это нужно для рождения братика, то она на всё согласна. Зря они думают, что дети ничего не понимают. Она готова ждать столько, сколько нужно, лишь бы братик у неё появился.