***

Я сидел под сенью клёна -
Весь был умиротворённый.
Клён листвой шумел зелёной
И прохладу мне давал.
Наблюдал я за букашкой
На большом цветке ромашки,
И прихлёбывал из чашки
То, что сам и наливал.

(Вам скажу я по секрету:
Взял с собою чашку эту
Из семейного буфета
Утром, спит пока жена.
И пошёл я на природу,
Благо - тёплая погода.
Для гармонии, по ходу,
Прихватив ещё вина.)

Так вот я и млел в блаженстве.
Размышлял о поле женском,
 О своём несовершенстве...
В целом - каша в голове.
...Птица быстро пролетела,
Надо мной на ветку села.
Только вот не разглядел я -
Что за птица там, в листве?

Выпив чашку, очень просто
Представлял я Алконоста,
Иль Жар-Птицы дивной хвостик
С ослепительным пером!
Тут прицельно, точно в чашку,
Мне упали две какашки.
И я понял: с этой пташкой
Не поладим мы добром.

Я вскочил на ноги резво
И, хоть был не очень трезвый,
Навести сумел я резкость
И увидеть, что хотел:
Прямо на верхушке клёна
Хрипло каркала ворона.
И смотрела изумлённо,
Как я злился и пыхтел.

Ну, а дальше, вероятно,
Вам уже и так понятно,
Что вороны той отвратной
Я не мог не наказать.
И, что было под руками -
Палка, корень или камень -
Полетело над ветвями.
Да всё низко! Не достать!

Птица же неторопливо
Поднялась над клёном криво,
Каркнув надо мной глумливо,
Растворилась в вышине.
И в разорванной рубашке,
Раздавив в сраженьи чашку,
(Да букашку ту с ромашкой),
Я побрёл домой к жене.

Дома... Сколько было визга
Из-за чашки от сервиза!
И набор из афоризмов:
"Пьянь!", "Да вовсе б не пришёл!"
В общем, не был томным вечер.
Огорчаться, впрочем, нечем -
Обошлось хоть без увечий.
Вот и славно, хорошо!