Искуситель мой, лунный цветок,
Робок, тих, словно друг таинственный.
Лепестки склонив на восток,
Он тоскует о той, единственной.
Скольких он низводил с ума,
Раскрываясь, манил их в бездну.
Лепестков его тёмных кайма
Призывала навеки исчезнуть.
А теперь вот и я бегу,
Лепесткам тем зовущим внемля.
Я теперь у цветка в долгу,
Что так любит ночную землю.