Моему другу
Александру Дьячишину
в знак уважения к его
работе в океане
Там, где сползает в море красный шар,
Где горизонт вдали голубоват и тонок,
В марине круглой находя особый шарм,
Стоит две сотни разномастных плоскодонок.
Галера, шхуна, клипер и вельбот....
Катамаран по ветру лихо носится...
За ним фрегата виден серый борт-
Как муха на щеке авианосца...
Огромная и серая, как осень,
Пригрев на юте сонного моржа,
В углу, где чужаков норд-ост не носит
Стояла самоходная баржа.
Ее порядком потрепали годы,
Моллюски, бревна, айсберги и ржа.
Но в штиль и в шторм, в любую непогоду
Шла в море эта старая баржа.
Бывало, выручала в бурном море
Изрядно нахлебавшийся карбас*
Смотреть спокойно на чужое горе
Всем прямо запрещал Морской Приказ.
Из баржи редко выходили люди
И был немногословен экипаж.
На них смотрели, как на вошь на блюде.
За ту любовь сто шекелей не дашь.
А капитан на барже не прописан!
Он появлялся редко, лишь тогда,
Когда цунами берег бьет свинцовым флисом,
С погодой в море настоящая беда.
Седой старик в простой рубахе белой-
Был капитан большой оригинал!
Матрос с помпончиком стоял чернее мела,
А вахтенный швартовы убирал.
Пока тайфун трепал за косы пальмы,
Давил авианосец, словно пресс,
А смерчи исполняли танец бальный,
Баржа шла против волн, как стеклорез.
Вернулась баржа. Экипаж в тропичках белых...
И капитан как будто сбросил пар...
Помпончики шептались с каравеллы-
Mon dieu, он верно ждал татар!**
Для всех зевак, что свесились на реях,
Для тех, кто мучил Итон или бурсу-
Там, на флагштоке, белый гюйс по ветру реет
И пара флагов: "Следую своим курсом!"
2017
май-июнь
* -карбас -промысловое и транспортное судно
народов Севера, Сибири и Сирии.
Говорят, теперь еще и в Ливии, и
в Латинской Америке.
В Венесуэле...
**- в строю, встречающем вражеское войско, на Руси первыми стояли самые пожилые ратники.
В белых рубахах.