В шумной библиотеке неизданных книг
Решительным порывом листика осины
Распластаться по миру головой к потолку,
Извиваясь среди оголённых каменьев.
Огласит потёмки раздирающий крик,
Закипят в утробе гнилой могилы,
Перемалывая кости и суету,
Шестерёнки страха и пружины звеньев.
И вновь продолжается жатва!
И вновь продолжается боль!
Сруби положение шаткое
Проверенной ржавой косой!
Вечная жатва, вечная боль!
Социальное жало, кровавая соль.
Наивная клятва, траурный вой.
Вечная жатва, вечная боль!
Мимикрия правосудия.
Толпы сгинули от безумия.
Больничные койки для душевноздоровых,
Инъекции воли для умеющих мыслить,
Бинты и повязки для способных к движению,
Гробы и кресты для стремящихся жить.
Проблемы глобальных бомбардировок
В зацикленном ряде и приписанных числах
Пробьют тонкий лёд по дорожке к решению -
Вселенской лавиной чуму не накрыть!
И вновь продолжается жатва!
И вновь продолжается боль!
Сруби положение шаткое
Проверенной ржавой косой!
Вечная жатва, вечная боль!
Социальное жало, кровавая соль.
Наивная клятва, траурный вой.
Вечная жатва, вечная боль!
Нефть безразличия.
Стены кирпичные.
Иллюзорный порог непредельного мира
Разбился навзрыд с превеликой охотой.
В восковые идеи полузамкнутых комнат
Вбили толстые сваи чугунного тождества.
Аромат разложения цветного эфира
Пробирает сквозь стоны труб и заводов.
В головах белый шум и земля с чернозёма.
Зазеркальная удаль: один видит множество.
И вновь продолжается жатва!
И вновь продолжается боль!
Сруби положение шаткое
Проверенной ржавой косой!
Вечная жатва, вечная боль!
Социальное жало, кровавая соль.
Наивная клятва, траурный вой.
Вечная жатва, вечная боль!