(По мотивам народной башкирской сказки)
В одном ауле давно когда-то
Росли увечных родных три брата.
Слепым был старший,
Хромым – брат средний,
Горбатый – младший,
Их брат последний.
И не ленивы, а жили трудно:
Ни одежонки, питались скудно.
А не под силу всем трём работа:
Ни в доме, в поле, ни на охоте.
Хорошей жизни им и не снилось.
Хоть и мужали, но не женились.
Они и думать о том не смели.
На них девицы и не глядели.
И вот однажды они решили
Аул покинуть родной, где жили.
Ведь где-то есть же оно, их счастье,
Его пустились искать те братья.
За горб меньшого слепой держался,
Хромой за ними шёл, спотыкался …
Тропа то в гору, то в лес ныряла,
То вдоль по речке вилась, петляла.
И скоро братья с дороги сбились.
Лес всё чернее … остановились.
И стало страшно блуждавшим братьям,
Но как обратно в аул добраться?
В кружок уселись, совет держали.
Над ними белки в ветвях скакали,
Следы медвежьи вокруг повсюду,
Глазища рысьи – ни духу люду …
И только пчёлка одна летала,
О возвращенье сказать мешала.
Как будто что-то сказать хотела,
Сама на помощь звать прилетела.
Переглянувшись между собою,
Пошли три брата за той пчелою.
Держали крепко они друг дружку.
Им золотое сверкало брюшко.
Спешила пчёлка в свою обитель,
Лишь брат незрячий того не видел.
Дошли до старой громадной липы
С дуплом огромным и бортью дикой.
За ствол когтями медведь вцепился,
Ограбить борть ту приноровился.
Надумал пчёлок зорить лохматый.
И догадались тогда три брата,
Какую помощь просила пчёлка,
Да с ними ножик один был только.
И отыскали хромой с горбатым
Два крепких сука, больших, рогатых.
Рогатины те едва сломили
И стали тыкать медведя в спину.
Ревел лохматый от боли, вскоре
Свалился наземь и задал дёру.
Хромой с горбатым борть осмотрели,
Тамгу на липе найти хотели.
Слепой ощупал весь ствол руками –
Знак родовой всё они искали.
А пчёлы роем так и летали,
Отведать мёда их приглашали.
Такого мёда найдёшь едва ли,
Такого братья и не едали.
Подсела пчёлка, та, золотая,
И, оказалось, что не простая:
Крылом коснулась лишь глаз слепого,
И прикоснулась к ноге хромого,
Горбатому ж вонзила в спину
Свой кончик жала – и в миг единый
Слепой стал зрячий, хромой – изящный,
Расправив плечи, стал стройный младший.
Следы увечий навек забыты –
Три брата славных, лихих джигита!
Вернулись братья в аул родимый,
Женились вскоре, богато жили.
Той прежней жизни нет и в помине.
Слух есть, что борть та жива и ныне.
Но к ней дорогу найдёт не каждый –
Добро творящий, и не однажды.