Я обнажил пред женщиною душу,
Гармонию Любви я не нарушу:
Лебёдушкой парила во небесных сводах,
Плыла русалкой в чистых водах.
Любовь звала нас голосом звенящим,
Загадкой - облачком манящим.
Перекликались чувства соловьиной трелью
И звонкой мартовской капелью.
Звенела майским громом, силой, наполняясь,
Фальшивыми словами, не питаясь.
Ловила локон женский, на пушинку схожий,
Касаясь глаз и губ и повторяя: «Грешен, Боже!»
А в ослепленье молнии, как страстны ночки!
Признанием мужским звучали строчки.
Стыдливость девичья манила нежностью бутона,
Но чести женщины не падала корона.
Смычком играло откровение на скрипке.
И грусть рассеивала женская улыбка.
И лучик солнечный, пронизывая насквозь,
Качал на ветке золотую гроздь.
Воспетой женщины зарницы утренней видение –
Любви горящей таинство свечения.