***
Дожди, дожди. Касается лица
холодная вода, и льёт за ворот.
Я не сержусь на ливня-подлеца.
Он мне напомнит дни, когда был молод.
Напомнит мне давнишнюю весну,
напомнит черноту апрельской ночи,
когда мне, не желавшему уснуть,
дождь надавал отчаянных пощёчин,
едва открыл окошко изнутри,
и тучи капель в комнату влетели.
Я помню, как светили фонари.
На окнах танцевали злые тени.
Весь мир стоял дыханье затая,
омыт и освежён своим ненастьем.
И в голосе ночного соловья
я распознал нешуточные страсти.
Восторг сдавил мне горло, точно клещ,
и струи ливня в воздухе повисли.
Любая незначительная вещь
была полна, казалось, тайным смыслом.
И даже шевельнуться не дерзя,
я вглядывался в ночь оцепенело,
и ощущал, что жизнь дана не зря
и оживленье – в каждой клетке тела.
И счастье оттого, что на душе
нет пятен от обид, как у неряхи,
а, значит, можно было гнать взашей
вон от себя сомнения и страхи.
А бахрома дождя, за нитью нить,
спускалась в сад с шуршаньем и шипеньем.
И я сказал себе, что буду жить,
не тратя понапрасну ни мгновенья.
Мир на секунду вспыхнул и исчез.
Застыло всё, и в воздухе – вороны.
И, в подтвержденье слов моих с небес
послышался раскат глухого грома.
И, чувствуя, что страхи не гнетут,
что дрожь ничуть не сковывает ноги,
я выбрался в ночную пустоту,
не ведая сомнений и тревоги.
И, проходя дома и гаражи,
заборов покосившиеся доски,
расталкивая тьму, я вышел в жизнь,
чтоб встретить счастье возле перекрёстка.
Я шёл к нему. Я шёл за годом год.
И до сих пор, с восторгом и наивно,
я слышу, как оно меня зовёт
из гущи струй полуночного ливня.
6 июня 2017 г.