Мы общались с тобою без слов. Ну и ладно,
Ведь они не нужны, если души близки,
В лабиринте невзгод ты была Ариадной,
Звонким лаем спасая меня от тоски.
Я делился с тобой ветчиной и ночлегом,
Ты спала на соломе в каморке моей,
Семенила, виляя хвостом , за телегой,
Распрямляя насупленность хмурых бровей.
Ранним утром росу собирали с полей мы,
Помню даже Тургенев сам нас посетил.
Были мы неразлучны с тобой как две клеммы,
Заряжая друг друга лишь на позитив.
Только барыне - злой и сварливой бабище -
В горле ты поперёк стала словно лингам.
Будто пробка духовно она была нищей,
Нездоровые страсти питая к деньгам.
Скрежетала зубами, тебя лишь увидев,
С лютой злобой вращались зеницы в очах.
Как сказал бы великий, могучий Овидий:
Знать ударила барыне в бошку моча.
Я не знаю, могло послужить что причиной,
Но однажды, к себе меня вызвав, она
Приказала: собаку ножом перочиным
Пореши или брось на поживу волнам.
Сильно я осерчал, ночь не спал, барбовал пил,
Гнул подковы в руках, истекая слезьми,
Мне б рвануть как Суворов с тобой через Альпы,
Чтоб руками своими тебя не казнить.
...Помню, холодно было в тот день, моросило,
Взглядом барыня нас провожала, с зонтом.
Привязал, напоил напоследок текилой.
Предал - да, но ведь в реку не бросил зато!
продолжение 2. Страница из дневника Герасима http://www.stihi.ru/2017/06/14/5708