Человек как владелец денег предоставлен «деланию денег» и именно поэтому свободен от «застойного состояния» и подвержен беспрерывному изменению и превращению уже в силу временности и случайности своего положения. Он постоянно обеспокоен и озабочен и недоволен своим положением из-за одержимости и это заставляет его беспрерывно бороться, чтобы сохранять свое зыбкое положение. Его характеризуют постоянная неуверенность, обеспокоенность, страх именно из-за шаткости его положения, в котором он оказался, став владельцем денег. Для того чтобы уничтожить экономические основы капиталистического способа производства, воспроизводившие классовые отношения, потребовалось насилие, то есть революция. Владелец же денег самоликвидируется в общей деградации.
Деградация – процесс неумолимый, раз старое общество распадается на данной основе. И только сознательный человек может противостоять этому процессу. И это в мире происходит ежедневно в бесчисленных банкротствах, неотступно преследующих людей в рыночном обществе в конкурентных войнах, ни на минуту не прекращающихся. И это предполагает не только постоянную борьбу, но и настоящую войну. Именно поэтому в этих условиях революции, характеризовавшие прошлые поколения, исключены и не являются необходимостью. Они требуют только сознания и сознательности. А социальные бунты – это, возможно, принудительные силы, способ воздействия массы на государство и т. д.
Но здесь самыми важными являются те отношения и связи, в которых люди находятся друг к другу в рамках неограниченной власти денег над ними, и осознание ими этих отношений как отношения денежного.
Изменения, совершающиеся как в их взаимных отношениях, так и в сознании, происходят в сложных обстоятельствах, чреватых противоречиями. Трудно сказать, что если наука запуталась в них и, после Маркса, до сих пор не имеет о них даже элементарного представления, то люди в состоянии осознать их. Не случайно у Гегеля самым трудным моментом было «самосознание» и «самопознание» духа. У него и в счет не входило познание объективной реальности. Это делается лишь через самопознание и самосознание абсолютного духа. Для Канта реально существовали только «вещи в себе» — то, что отображается в нашем сознании и накапливается в нас как опыт, что мы и можем познать. Но для Канта важно и другое, что вне этого внутреннего опыта нет и человеческой сознательной деятельности. Для Маркса же реально существовал только объективный мир, развивающийся по своим собственным законам, и сознание является его необходимым продуктом, включая и самосознание. И его интересовали только общественные отношения, в которых люди находятся друг с другом. Нас же интересуют, напротив, конкретные взаимоотношения между людьми, их реальные жизненные связи и осознание их каждым человеком.
Таким образом, мы спустились от общественных отношений к индивидуальным, от общества к людям, в которых находятся все люди на земле. И если здесь нам будут говорить о политических, экономических и других отношениях общества и будут выдвигать их как главных, то они живут в прошлом, так как эти отношения умирают, а межиндивидуальные - наоборот. становятся. И этим состояниям соответствую свои формы сознания. То что становится, способен к развитию и совершенствованию.Так что общественное сознание, о котором всегда говорил Маркс, в нашу эпоху всеобщей индивидуализации умирает, а человеческое становится.
Современная психология, занимающаяся этим внутренним миром человека, мифологизировала именно конкретные взаимные отношения между людьми, развивающиеся объективно во взаимодействии людей. И денежные отношения, на которых основаны наши связи друг с другом, она заменила интроспекцией. Но денежные отношения объективны и подвластны людям не только в силу их осознания, но главным образом в их объединении. И Кант, открывший «вещи в нас», открыл самопознание и самосознание человека и взаимоотношения между разумом и рассудком, логическим и конкретным мышлением, и что человек, не осознавший себя и свои связи с «вещами вне нас», не сможет познать и объективный мир. Поэтому он настаивал на познании «вещи в нас», которое является предпосылкой для познания объективного мира. Гегель же абсолютизировал это положение, «раскритиковав» Канта за ограниченность его мышления и дойдя до такого абсурда, когда все творится некой абсолютной идеей.
Но какое все это имеет отношение к науке, уже разлагающейся как общественное сознание? Они имеют отношение, скорее, уже к разобщенным индивидам, предоставленным себе (экзистенциализм) и обреченным, которым, в этом положении, и мерещится "конц света". На самом же деле, "конец света" - это конец капитализма.
Поэтому людей меньше всего интересуют «самосознание» и «разум», «абсолютная» идея и «дух», при помощи которых человек якобы созидает и разрушает мир, изменяет и развивает себя, согласуясь с их требованиями. Сегодня вся религия требует от каждого познать Бога в самом себе или в небесах, и в этом они видят разрешения всех сложнейших человеческих проблем. И попробуйте понять нашу реальную жизнь как сложного процесса диалектического развития, руководствуясь такого рода философией. А наша философия до сих пор вращается именно вокруг такого познания, которое себя давно отжила и осталось далеко в прошлом. И именно поэтому науки не знают ничего о реальном мире. Ведь вся суть современной философии сведена именно к такой абстракции, а не к объективному объяснению реальной жизни и осознанию законов ее развития, которыми мы, в свою очередь, могли бы руководствоваться в реальной жизни, учились бы понимать себя и друг друга и свои отношения к миру, смогли бы составить себе определенные преставления об общественном и историческом развитии человечества и т. д.
Я уже 30 лет работаю над своими трудами, и до сих пор, хотя не раз объездил все постсоветское пространство и прочитал горы книг, не нашел ничего подобного, кето бы рассуждал о будущем как о реальности. Родившись и сложившись в Советском Казахстане, я искренне верил социалистическим представлениям о будущем. Но позже, в университете, столкнувшись с формализмом и абстрактными фразами, я разочаровался в социалистической теории. С 81 года прошлого столетия я приступил к самостоятельным исследованиям. Российские философы, знавшие меня, тогда меня называли «странствующим философом», ищущим в России правду и справедливость. Многие предупреждали, что в советском обществе «истинные марксисты» не в почете. Но я в то время даже представить себе не мог (будучи уверенным, что нашему народу нужна истина, правда), что их предсказания сбудутся, и я на долго буду отвержен своим родным обществом. Маркс отдал всю свою жизнь, чтобы осмыслить смысл общественных отношений, открытых им и в которых в капиталистическом обществе люди находились друг с другом. И это было товарно-денежным отношением. Меня не устраивало общественный взгляд. Я хотел осмыслить конкретные взаимоотношения между людьми, и понять логику развития личности, предопределенную этими жизненными отношениями, а не идеальными. И для того, чтобы понять, что они были вещными отношениями, в индивидуальном выражении соответствующими умирающим общественным отношениям и в современной жизни индивидуализирующимися, будучи построенными на деньгах, мне и потребовалась вся моя жизнь. Я искал будущее людей, которое вдруг исчезло, растворившись в денежных отношениях, точно так же, как неожиданно и сами люди растворились в них. И я рассматривал будущее не как абстрактную идею, каковой оно представлялось в идеальной конструкции коммунизма в социалистической теории и каковой оно могло развиваться и развивалось сама по себе, не соприкасаясь с действительностью. Я искал ее как необходимость, которая развертывается в нашей реальной жизни, но осмыслить которую невозможно, исходя из указанного мышления, отвлекающегося от действительности человека, чтобы создать какую-либо идеальную модель.
До сих пор еще именно таким образом мы хотим видеть свое будущее через призму денежных отношений, не видя в силу этого разрушительную функцию денег, которая обнаружилась только в распаде. Немало философов именно в период распада говорили, что Маркс не мог знать будущее и что он его выдумал. При этом многие даже не задумывались, почему же его видели в советском обществе миллионы людей, которые как раз вдохновлялись «светлым будущим». Просто это будущее исчезло для людей в процессах распада, и они, оказавшись на другом уровне жизни и в хаосе в силу общественного поворота, и думать так же стали в соответствии с распадом. И идеальную модель будущего создавали, отталкиваясь от распада и по Западным стандартам. И если бы и я встал на этот гибельный путь и заботился бы только о своем собственном благополучии, то я по сегодняшний день в личной жизни достиг бы очень многого. Но именно живя не своим личным благополучием, а будущим своего народа, всего человечества, я смог раскрыть тайны социализма и рыночного общества, выходившего именно из социализма и имеющего мало общего с рыночной экономикой Запада. И я сегодня, как и люди, оставленные на произвол судьбы, выживаю в одиночестве.