После расформирования Академии славянской культуры на Панфиловцев чиновницей из департамента образования Москвы, мы, преподаватели устраивались, где, кто смог. Правда, нас направили первоначально на Бабушкинскую (метро) - это Северо-восток Москвы. Ехать каждое утро туда надо было более часа + трамвай и дорога по парку минут пятнадцать, в конце рабочего дня в темноте было опасно. Длинный такой, угрюмый, неосвещенный парк. Школа представляла собой унылое, заброшенное здание, где как будто бы все время шел ремонт, но после таких ремонтов надо было делать уже новый ремонт. Настолько это холодно, равнодушно, бездарно, из дешевых материалов.
Конечно, тратить время и силы только на поездки туда и обратно на работу в такую
школу я не захотела. А вела я изобразительное искусство с первых по седьмые классы и МХК( мировая художественная культура) в 8-9 классах. Конечно, ни в одной школе, где я работала не было материальной базы. Все приходилось самой что-то делать и искать.
На Песчаной, в школе №306, где директором была женщина на больничном, а завучей было целых четыре. Одна по учебной части, другая - по воспитательной, третья - по социальной, а вот по четвертой - я так толком и не узнала. Может быть, по спортивной? Была еще завуч по начальной школе. Но завуча по начальной также было трудно застать после уроков. Они все немедленно удалялись после трех часов дня. Тем не менее над учителями, которые вели уроки с начальной школы и по старшие классы, было начальников пять, не считая инспекторов из Департамента образования города и роно.
Дети приходили учиться из ближайших домов, из соседних районов. А вообще этот район назывался еще "сталинским". Поговаривали даже, что в старом здании школы находилось ГПУ или НКВД. Рядом была спортивная школа. Ехать мне нужно было сначала в метро, а после на троллейбусе две остановки и идти недолго, минут десять- двенадцать.
Континент школы делился на "элитных" детей "обычных". "Элитные" - это дети специалистов МВД, директора филиала "Бурда моден", директора сети торговых центров, магазинов, дети артистов и композиторов, архитекторов, художников, редактора журнала и других престижных обеспеченных и не очень специалистов. Некоторые дети приезжали на дорогих автомобилях с водителем.
Дисциплины как таковой в классах еще не было. Дети обычно "зондируют" учителей и ведут себя на уроках привычно, как повелось в школе с самого начала.
Я привыкла, чтобы меня слушали внимательно и входили в курс урока и темы почти сразу. Тратить драгоценное время на установку дисциплины - роскошь. Поэтому, у меня были несколько приемов, применяя которые я обычно достигала успехов в благополучном ведении урока. Не ущемляя самолюбия подростков, уважительно, но сразу загружая материалом, увлекая в прекрасный мир культуры и искусства. Кто знает, может быть из них будут в будущем искусствоведы, теоретики, архитекторы, художники или в другой области специалисты с творческим подходом? Школа лишь ступень для других высот. И подготовка к каждому уроку для меня иногда заходила далеко за рамки школьной программы. Я черпала знания из энциклопедий фолиантов, музеев, профессиональных статей великих искусствоведов и то, что еще сохранилось в памяти из институтского образования в городе на Неве.
Все шло хорошо, пока не произошли инциденты, как бывает в школьной жизни.
В классах всегда находятся такие ученики, которым глубоко наплевать вообще на учебу и они не желают учиться. Они приходили в школу развлекаться и хулиганить, срывать уроки у неугодных учителей. А неугодные учителя - это учителя, которые не лебезят начальству, завучам, непонятно как очутившиеся на этих постах. Не выстраивают свои отношения с детьми, а у тебя важный родитель и так далее.
Оказывается, они находятся на особом счету у классных руководителей, которые борются против "двоек" этих чад. А чадо не желает отвечать по заданному, более того, ведет себя вызывающе и настраивает других детей на учителя, чтобы они не слушали объяснение и не желали принимать ту информацию, словом, вообще не учились, а баловались и весело проводили время на уроках, издеваясь над своими сверстниками и учителями.
Происходили несправедливости против старшеклассников и даже в какой- то мере давление на них со стороны администрации. Например, предыдущий класс восьмой, скажем, "В" хулиганил и сорвал портьеры с окон, а пришедшему классу, который ни сном, ни духом не виноватый, по окрику завуча обязан был эти портьеры водворять на место. Я все это пронаблюдала и высказала протест завучу, на что она отреагировала тем, что вызвала меня в кабинет и набросилась с бранью, как это я смела и так далее. Завучей собралось по случаю разборки моей позиции все пятеро. Я положила на стул свой портфельчик из пластмассы и забыла его на стуле. Когда я вернулась, то там моего портфельчика не оказалось. Я была поражена таким мелким воровством. В портфельчике лежали мои тезисы по 8 классу, где мы должны были изучать культуру Двуречья (Тигр и Евфрат).
Далее происходили подобные воровство, как-то мои кожаные, длинные, тонкие перчатки исчезли из моего портфеля в моем кабинете, книги по искусству из моего стола.
Я не исключаю, что я вошла в немилость завучу Нине Васильевне по воспитательной части и она направила на меня местных школьных хулиганов. А кто похищал мои вещи, я так и не узнала.
Хулиганчики беспрестанно громко хлопали дверьми, когда начинался урок в восьмых классах, взрывали петардой потолки возле кабинета, облепляли сырками дверь и ждали реакцию мою, гнева и возмущения, чтобы посмеяться. Я стоически это принимала, но не реагировала внешне никак. А в буфете сказала, чтобы не продавали мальчикам сырки, так как они не едят их, а облепляют двери моего кабинета. Даже привела, показала это буфетчице, которая была крайне возмущена видом. Видя, что меня невозможно вывести из себя, местные хулиганчики стали преследовать и по той дороге, куда я направлялась к троллейбусу. После уроков стали устраивать "мины" - это петарды и, когда проходишь, то они взрывают их. Видимо, хотели, чтобы я взяла больничный и не появлялась долго в школе, а может косвенно и убить. Ведь неожиданный хлопок, взрыв большого количества петард может привести человека в сердечный приступ или в гипертонический криз, ослепить, оглушить и обжечь, сделать калекой. Я уже видела их хлопоты и предвкушение иезуитское этих малолетних подонков. Я подолгу оставалась в школе, почти до закрытия и мыла в перчатках полы, стены, окна и потолок от пыли, приводила в порядок разбросанные стопы альбомов, красок, готовила доску к завтрашним первым урокам, записывала то, что не успела во время урока в журналах.
Почему я мыла полы тщательно? Потому что у меня не было классного руководства и то, как моют и убирают прикрепленные дети из шестых классов - уж лучше, чтобы они не делали этого, грязь и пыль все равно остаются, жвачки черным месивом на полу, на партах, семечки в партах, надписи на стенах и на партах, намазанные мылом классные доски, чтобы мел не был виден и скользил, обляпанные стекла окон. В кабинете шла речь о древних культурах и должно быть элементарно чисто и уютно. Перед уроками уже в чистом кабинете, я брызгала лимонным соком в пространство, чтобы болезнетворные бактерии погибали и было свежо, и приятно находиться детям в классе. Школьные столы были идеально промыты и чисты. Я говорила ученикам, что столы чисты и они могут не беспокоиться о чистоте своей одежды, просила их соблюдать эту чистоту и не оставлять бумажки, семечки в столах, жвачки на пол не бросать, и, кажется по-немного я добилась этого. В кабинете воцарилась атмосфера искусства и культуры. Но я уволилась, так как каждый день чувствовать неприязнь и
и претерпевать разные провокации со стороны администрации вместо нормальной и целенаправленной работы с детьми, я не захотела. Хулиганы победили культуру. Так бывает. Я подумала, что стоит мне с моей квалификацией устроиться работать преподавателем в ДХШ(детская художественная школа) на улице Мещерякова и частично на улице Песчаной в школу искусств, преподавать рисунок, графику и скульптуру.
Но об этом в другой раз. Называться будет так "Детская художественная школа №4"