Ни с кем я узами не связан.
И в пьяном, наркотическом бреду
Тебе, чужая и незваная,
Я что то жалкое пишу.
Несвязные мои признания,
Как будто исповедь в огне,
Ты прочитаешь без желания
И вряд ли что ответишь мне.
Я напишу про юность рваную.
И что однажды был влюблён
В кого то очень долгожданного,
Который стал моим мечом.
Ты не поймешь метафор этих.
И слава богу, не пойми.
В твоих материальных сферах
Любовь - секунда на пути.
Я вырезал себе под кожей
Прообразы чужих людей,
Которых я хотел присвоить,
А позже не сумел забыть.
Я напишу тебе про зимы,
Но ты конечно не прочтёшь.
Ведь в твои годы молодые
Лишь лето с упоением ждешь.
Взрослея, я страдать окончил
По зимней юной и заоблачной любви.
И посвятил себя служению
Земной невесте, а в последствии жене.
Она заштопав мои раны,
Согрев и подарив жилье,
За что то полюбив взаправду
Заслуживала большего и все ж,
Была со мной, и слушала внимая,
И восхищалась даже чудовством,
А я смотрел как дивно погибает
Ее ранимое и юное нутро.
Ведь я, не знавший в жизни ласки,
Скупое лишь бросал: люблю,
Она его подняв из грязи
Позолотив, тащила к алтарю.
Никто и никогда за годы,
Что я отчаянно сжигал,
Ни мать, ни страстные нимфетки
Любить меня не начинал.
И лишь она. Усталая богиня
Нашла во мне какой то прок.
И шла за мной, и искренне любила
И говорила, я ее пророк.
Сейчас, кривым валяясь где то в зале,
Пишу письмо совсем не ей.
Пишу чужим я, чтоб и не читали.
Увидели, забыли и сожгли.
Вот так. В одном листе сырой бумаги.
Всю душу, исковерканную мной же,
Чужие рвут, что б близкие не знали
Их больше не хочу винить ни в чем.
Ни с кем я узами не связан.
А те кто знал меня уже давно,
Решат что снова убегаю,
И думают: придет еще.
Но я ни разу не вернулся прежним.
А распознать того еще никто не смог.
Все больше безразличия. все меньше человека...
Абстрактный и сюрреалистичный бог.
Я все раздал, кроме бутылок и окурков
И даже выдуманные мной мечты,
Которые вынашивал годами.
Теперь они мне больше не нужны.
Я наблюдаю, торжествуя,
Как те кто мне клялись в любви,
Теперь брезгливо отвергают
Свои пылания ко мне.
И как родня моя краснеет
При одном имени моем,
И как товарищей по духу
Уже не различить с толпой.
Все лживо и непостоянно в человеке.
И мучается от того душа.
Отринуть все, огнем не станет пепел
А у огня не долгая судьба...
Ты смотришь на меня без жалости, со скукой
В своих рисованных и пиксельных глазах.
Раздень меня, целуй за ухом...
И навсегда забудь что я сказал.